Валерий Дзуцев ("Кавказский узел"): "Победа может обернуться проигрышем"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Благодаря президенту Грузии Михаилу Саакашвили Россия получила уникальный шанс на ведение справедливой войны в защиту малого народа, - впервые за многие годы. Теперь важной задачей для российского руководства является вовремя остановиться, четко очертив список целей, чтобы война не превратилась в несправедливую и неприемлемо политизированную кампанию.

Отдав приказ на применение тяжелого вооружения для штурма 8 августа 2008 года столицы непризнанной Южной Осетии, президент Грузии, до этого достаточно удачно планировавший свои действия, кажется, всерьёз не рассчитывал на то, что за этим последует полномасштабное вмешательство в конфликт российской армии. В результате несколько запоздавшей, но решительной реакции руководства РФ, расстановка сил в грузино-осетинском противостоянии резко изменилась в негативную для Грузии сторону. Судя по информации новостных лент, территория Южной Осетии близка к полному очищению от грузинских вооруженных формирований, а правительство Грузии готово к перемирию и переговорам. Помимо потери контроля над Южной Осетией, Тбилиси, возможно, будет вынужден оставить и верхнюю часть Кодорского ущелья в Абхазии. По итогам войны в Южной Осетии Россия может получить не только определенное уважение на международной арене, включая страны СНГ, но и важный козырь для внутриполитического использования - наличие желания и способности защищать народы федерации и их союзников. Но в нынешнем военном противостоянии существуют, конечно, и опасности для России.

Независимые наблюдатели и правительственные источники Грузии уже высказывают опасения в том, что для России целью военной кампании является смена режима Саакашвили. В частности, цитируются слова министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, якобы сказавшего в разговоре с Кондолизой Райс, что "Саакашвили должен уйти". Позицию России по отношению к Саакашвили несколько проясняет и нежелание президента Д.Медведева разговаривать с ним по телефону. Очевидно, что российское правительство желало бы подвергнуть Михаила Саакашвили остракизму, но, возможно, пока не знает точно, как это сделать. Ставить условие о его отставке, используя для этого вооруженное вторжение в собственно грузинские земли за пределами Южной Осетии и Абхазии, было бы большой ошибкой со стороны России. Не только потому, что Грузия в таком случае автоматически перешла бы из агрессоров в жертвы, но и потому, что такое давление было бы малоэффективным и таящим слишком большие риски для самой России.

В самом деле, в Грузии уже давно нет сколько-нибудь популярных пророссийских политических деятелей - и вряд ли таковые вдруг появятся в результате нынешних боевых действий. В реальности ориентированный на Россию политический режим возможен в Грузии только в результате широкомасштабной войны, полного завоевания страны и последующих политических чисток. Излишне говорить насколько неблагодарной, политически рискованной и опасной для самой России была бы такая задача.

Гораздо полезнее для российских позиций в регионе, также, как для будущего Грузии, Южной Осетии и Абхазии, будет, если грузинский избиратель сам определит свои приоритеты после поражения политики президента Саакашвили. Провалы Саакашвили во внутренней и внешней политике, давление на оппозицию и СМИ, попытки решения территориальных проблем путем бомбардировки городов и, как следствие, военное поражение, станут достаточным основанием для смены режима в стране или, как минимум, значительной эволюции его в сторону более приемлимой для России и, возможно, для Запада политики. Эту цель можно достичь убедительной военной победой над Грузией и заключением мира на сносных для неё условиях. Возможно, после всего произошедшего наилучшим выходом, как для самой Грузии, так и для её самоопределившихся провинций, было бы формальное выведение Южной Осетии и Абхазии из под грузинской юрисдикции под российский или международный протекторат.

Несомненно, с политической точки зрения, в случае сохранения прозападного режима в Тбилиси, наиболее выгодным решением для Москвы было бы возвращение ситуации к статус-кво: когда юридически Южная Осетия и Абхазия находятся в Грузии, а практически - под полным влиянием России. Но, в результате разворачивающегося конфликта, возвращение к предвоенной ситуации может оказаться невозможным по ряду объективных и субъективных причин.

Во-первых, после событий августа 2008 года сами осетины и абхазы будут настойчиво ожидать от России формального признания статуса их территорий. Во-вторых, логика противостояния между Россией с одной стороны и Грузией с США с другой, способна подвигнуть Россию к признанию независимости самопровозглашённых республик. В-третьих, подобный вариант может быть принят на основе благоразумного разделения сторон, с целью недопущения насилия в будущем. Конечно, желательно было бы приступить к решению этой проблемы при участии международного сообществами, а не только силами одной России. Но, к сожалению, уровень доверия между державами, формирующими политический климат на Кавказе, остается чрезвычайно низким.

Одним из опасных и несчастливых последствий международной поляризации мнений стала неспособность Совета Безопасности ООН принять резолюцию о прекращении насилия в Южной Осетии. Пожалуй, эта неспособность и стала основным показателем того, как близка обстановка в мире к тому, что можно было бы назвать новой "холодной войной". По неподтвержденным данным, в конфликте возможно уже погибло более 2 тысяч человек, большая часть из которых - мирные жители города Цхинвали. Этих жертв можно было бы избежать, если бы мировые державы меньше мерялись силой и немного больше сотрудничали. Конфликт в Южной Осетии показал, что печальной альтернативой политическому взаимодействию между Россией и Западом (и шире - между странами мира) является гибель людей и разрушенные сёла и города.

11 августа 2008 года