Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на пресс-конференции по итогам заседания Совета Россия-НАТО на уровне министров иностранных дел

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Брюссель, 8 декабря 2011 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очередное заседание на уровне министров иностранных дел Совета Россия-НАТО. Разговор в основном касался выполнения решений, достигнутых на саммите СРН в Лиссабоне в 2010 г. Тогда лидерами стран-участниц была поставлена задача выстраивания стратегического партнерства, основанного на принципах взаимного доверия, транспарентности, предсказуемости. Мы также договорились двигаться к формированию пространства мира, стабильности и равной для всех безопасности в евроатлантическом регионе. Исходим из того, что решения, которые принимаются главами государств и правительств, должны выполняться.

За истекший год сделано немало. Активно развивается сотрудничество в области борьбы с терроризмом и пиратством. Мы более эффективно взаимодействуем по ряду направлений, связанных с исходящими из Афганистана вызовами нашей общей и неделимой безопасности. Хотели бы дополнительно активизировать совместные усилия в сфере противодействия наркотрафику, чему способствовало бы установление взаимодействия между НАТО и ОДКБ. Сегодня мы напомнили нашим партнерам об этом давнем российском предложении. Выразили надежду, что оно будет рассмотрено исходя из наших общих интересов.

Но, перечисляя позитивные моменты в наших отношениях, сегодня мы также откровенно говорили о том, что по ряду фундаментальных вопросов наши партнеры пока не готовы к серьезному сотрудничеству. Здесь на первое место я поставлю проблему противоракетной обороны.

Президент Российской Федерации Д.А.Медведев в своем заявлении 23 ноября исчерпывающе изложил нашу позицию. Мы готовы к диалогу при взаимном учете законных интересов всех сторон. Но если российские обеспокоенности не будут приняты во внимание, мы предпримем адекватные меры исходя из развития событий на каждом этапе осуществления американского фазового адаптивного подхода к ПРО. Наш приоритет – сохранение стратегической стабильности в условиях создания системы противоракетной обороны. Этим определяются наши планы. Мы хотим иметь четкие гарантии, что развертываемые противоракетные средства не будут работать против российского стратегического потенциала и не будут иметь соответствующие способности.

Подробно рассказали коллегам, как мы видим решение этой задачи. Такие гарантии должны базироваться на объективных критериях, которые позволили бы оценивать соответствие создаваемой системы ПРО заявленной цели – противодействию ограниченным ракетным вызовам, источники которых находятся вне Европы. Нам нужны объективные критерии, подтверждающие, что целью этой системы в процессе ее становления и функционирования будут являться именно источники угрозы вне Европы, а не что-то другое. Считаем, что для нахождения взаимоприемлемого решения есть время. Но его с каждым днем все меньше.

Еще одна важная тема, которую мы обсудили, – уроки недавно завершившейся ливийской операции Североатлантического альянса. Подтвердили наше неприятие методов выполнения мандата, содержащегося в соответствующих резолюциях СБ ООН. Открыто нарушались эмбарго на поставки оружия в Ливию и режим бесполетной зоны, осуществлялась непосредственная боевая поддержка с воздуха одной стороны в гражданской войне. Я уже не говорю о других известных фактах, включая направление иностранного спецназа для помощи повстанцам. Говорим об этом не для того, чтобы ругаться с нашими партнерами, а для того, чтобы понять, какими методами будет реализовываться на практике новая стратегическая концепция НАТО. Когда она разрабатывалась, нас заверяли в готовности Альянса свято соблюдать международное право и уважать роль ООН. Мы провели сегодня полезный разговор с учетом того, что некоторые наши партнеры предлагают рассматривать так называемую «ливийскую модель» в качестве образца на будущее. Категорически возражаем против этого. Убежден, что СБ ООН будет впредь четко формулировать методы для выполнения своих резолюций.

Говорили и о проблеме контроля над обычными вооружениями в Европе. Проблема находится в том же состоянии, что и несколько лет назад. Мы так и не можем выйти из тупика, сложившегося в результате кризиса в наших отношениях вследствие отказа государств Североатлантического альянса ратифицировать соглашение об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Наши предложения известны. Мы давно распространили рамочный документ, в котором перечисляются вопросы, которые нужно решать в формате переговоров над новым документом по контролю над обычными вооружениями. Какие-либо предварительные условия, которые пытаются выдвигать наши партнеры, делу не помогают. Все требующие решения вопросы должны быть перечислены как рубрики в повестке дня. Такой подход был использован при начале работы над российско-американским Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений. Эта метода себя оправдала.

Сегодня прозвучало общее желание продолжать двигаться по пути выполнения решений Лиссабонского саммита. Надеюсь, всем понятно, что нужно выстраивать единую, неделимую, равную для всех безопасность с учетом озабоченности каждого участника этого процесса. Неделимая безопасность – это не меню, из которого можно выбрать понравившееся блюдо и отказаться от того, что не хочется. Это не тот подход, который здесь может быть применен. Будем совместно работать. Российская позиция открыта, мы не прячем своих мыслей и намерений. Сегодня наши партнеры оценили откровенность разговора и сказали, что он соответствует духу лиссабонских договоренностей. Мы должны честно говорить друг другу о своих обеспокоенностях и стараться их снимать.

Вопрос: Недавно Постоянный представитель США при НАТО заявил, что Альянс готов принять секторальный подход в адаптированном варианте. Сергей Викторович, как бы Вы могли это прокомментировать?

С.В.Лавров: Этот подход не является новым. Представители НАТО заявляют, что не могут передоверить обеспечение безопасности своих стран-участниц другим государствам. Поэтому они сами будут «прикрывать» территории государств Альянса. В свою очередь мы рассчитываем на уважение нашего встречного права обеспечить безопасность своей территории исключительно собственными силами. Когда планируемые элементы ПРО НАТО располагаются таким образом, что позволяют просматривать значительную часть территории России, это вызывает у нас вопросы. Помимо общих слов о доверии и ненаправленности ПРО, нам нужны юридические договоренности. Добрые намерения – дело временное, а военно-технический потенциал – величина постоянная.

Вопрос: Не могли бы Вы перечислить имеющиеся у России возражения относительно натовской ПРО?

С.В.Лавров: Мы уже подробно говорили о наших претензиях к плану ПРО, разработанному для Европы в рамках глобального противоракетного проекта США, который в неизменном виде вскоре будет одобрен в НАТО.

Не вдаваясь в технические детали и подробности, приведу один пример. США достигли договоренности с Турцией о размещении там мощного радара. Если был нужен радар, ведущий наблюдение к югу от территорий стран НАТО, то он уже существует, давно работает и отслеживает пространство, откуда, по мнению американских коллег, исходит угроза. Планируемый же к установке в Турции радар будет дублировать существующий и одновременно просматривать значительную часть России. Мы предлагаем нашим партнерам сесть за стол переговоров и проанализировать угрозы и методы их нейтрализации, а также возможности решения вопросов дипломатическими и политическими средствами. Но наши партнеры не хотят обсуждать эти вопросы, мотивируя отказ тем, что все уже решено, а предлагаемая схема идеальна. Когда мы приводим факты того, что система создает риски, прежде всего, для России, нам повторяют, что она не направлена против российской стороны. Президент Д.А.Медведев дал развернутый комментарий на этот счет. Если российскую сторону приглашают к сотрудничеству и считают потенциальным стратегическим партнером, как было закреплено в лиссабонских договоренностях, то мы ожидаем уважения наших интеллектуальных способностей и имеющейся в России военной экспертизы.

Вопрос: Все понимают вашу обеспокоенность, связанную с выполнением резолюции СБ ООН по Ливии. В то же время не опасаетесь ли Вы, что российская позиция по Сирии спустя какое-то время окажется не на той стороне истории?

С.В.Лавров: Если некоторые наши западные партнеры считают, что «правильная сторона истории» – это нарушение резолюции СБ ООН, то у России и многих других стран противоположное мнение. Мы не должны рассматривать происходящие на Ближнем Востоке процессы с точки зрения геополитических интересов какой-либо группы государств. Мы должны, наконец, преодолеть эту психологию и оценить последствия того, что происходит.

Безусловно, судьбу своей страны должен определять народ. Все остальные должны содействовать этому процессу. Для этого необходимо склонять к диалогу все политические, этноконфессиональные и прочие силы в стране, где начинаются кризисные явления. Нельзя выбирать в конкретных странах «любимчиков» и потом отговаривать их от диалога, объясняя это нелегитимностью существующей власти. Подстрекаемые таким образом оппозиционные силы рассчитывают, что им помогут сменить режим, как это и произошло в Ливии. Этот путь не вызывает уважения у людей, которые привыкли вести дела честно и способствовать стабилизации различных конфликтов внутри общества, в семье или на международной арене. Неправильно не замечать опасностей, которые таит в себе нынешняя тенденция. В конечном итоге глубинные процессы могут выйти наружу и взорвать огромное геополитическое пространство. Нас беспокоит назревающий раскол внутри исламского мира между суннитами и шиитами. Если не помочь обратить эту тенденцию вспять, то мы можем оказаться свидетелями печальных событий.

Вопрос: Сергей Викторович, Вы перечислили существующие между Россией и НАТО разногласия, но не упомянули о вступлении Грузии в эту организацию. Означает ли это, что данная тема не является проблемой для России? Или Россия смирилась, что Грузия станет членом НАТО, как это обещал недавно А.Фог Расмуссен?

С.В.Лавров: В своем вступительном слове я не коснулся не только этого вопроса, но и других тем, по которым мы пока не можем договориться с Североатлантическим альянсом. Например, есть проблема «существенных боевых сил», которые не должны быть развернуты на постоянной основе на территории новых членов. Прошло уже более 10 лет, но до сих пор натовцы не договорились, что следует понимать под этим термином. Я обратил внимание, что в коммюнике, принятом вчера министрами иностранных дел Альянса, содержится термин «aspirant partners», т.е. партнеры, стремящиеся к вступлению в НАТО. Среди стран, обозначавшихся этим термином, была упомянута Грузия. Я откровенно предостерег наших коллег от невольного подталкивания нынешнего грузинского режима к повторению авантюры августа 2008 г., которая произошла вскоре после Бухарестского саммита НАТО, где было безапелляционно записано, что Грузия будет членом Альянса. Учитывая психику М.Саакашвили, не сомневаюсь, что это сыграло важную роль в принятии безумного и безрассудного решения. Я выразил надежду, что натовцы будут ответственно подходить к поощрению такого рода событий в регионе, который является стратегическим для стран Южного Кавказа и Российской Федерации. Там живут наши ближайшие союзники и соседи. Надеюсь, что меня услышали.

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать позицию России в отношении североафриканских стран и Сирии, учитывая последствия «арабской весны»?

С.В.Лавров: Как я уже сказал, мы твердо придерживаемся позиции, что судьбу стран должны решать сами народы. Для этого нужен диалог. Посмотрите, как обстояла ситуация в Йемене. Сегодня мы обсудили этот вопрос с натовскими коллегами. В стране шел кровопролитный конфликт между властью и оппозицией, общество было расколото. Арабские государства выдвинули инициативу – мирный план. Арабские, европейские и американские игроки стали активно воздействовать на все стороны конфликта внутри самого Йемена с тем, чтобы заставить их договориться. Никто не устанавливал крайних сроков, не выдвигал ультиматумов. Все вели себя максимально ответственно. По истечении нескольких месяцев план урегулирования удалось подписать. Считаем, что это именно тот метод, который необходимо применять и в других ситуациях, в том числе в случае с Сирией.

Активно работаем с сирийским руководством, с оппозицией как внутри страны, так и за рубежом. Мы им говорим одно и то же: необходимо договариваться. Поддержали инициативу ЛАГ об урегулировании сирийского кризиса. Но мы категорически против превращения этой инициативы в ультиматум, хотя некоторые силы хотели бы предпринять подобные попытки.

Состоялись выборы в Тунисе, планируются выборы в Египте, Марокко идет по этому пути. С учетом предстоящих перемен в регионе рассчитываем, что процессы демократизации пойдут на пользу обществу в целом и ни одна из сил, которая придет к власти в этих странах, не будет вбивать клин в отношения между религиозными, этническими и другими группами. Это было бы губительно. Нас это тревожит, потому что в ходе событий, в частности в Египте, были случаи антихристианских выступлений против соответствующих общин, например коптской, нападения на храмы. Такие действия необходимо пресекать всеми возможными способами. Я уже говорил, что нельзя допустить, чтобы в результате событий в регионе, которые, к сожалению, пока далеки от завершения, мы стали свидетелями раскола между суннитами и шиитами.