Олег Шеин: "В Астрахани мы взяли на себя задачу – вернуть честные правила в политику"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

27 июня 2012 года экс-кандидат в мэры Астрахани Олег  Шеин подал иски в районные суды Ленинского, Кировского, Советского и Трусовского районов Астрахани с требованием отмены итогов досрочного голосования по выборам главы города Астрахани 4 марта 2012 года. Этому предшествовало вынесенное 15 июня 2012 года Кировском районном судом Астрахани решение по иску о признании недействительными результатов досрочных выборов главы Астрахани в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме. 22 июня Кировский мировой суд Астрахани  признал Олега Шеина виновным в проведении несанкционированной акции 12 июня 2012 года, ему присужден штраф в размере 20 тысяч рублей.  "Кавказский узел" побеседовал с Олегом Шеиным о результатах двух судебных процессов, о проведенной им и его сторонниками в марте-апреле 2012 года политической голодовке и о его планах на будущее.

Выборы в Астрахани 2009 и 2011

"Кавказский узел": Олег Васильевич, на выборах мэра Астрахани, согласно официальным результатам, в 2009 году Вы получили 26% голосов избирателей, в 2012 году – 29%. 5 марта Сергей Миронов заявил, что, по данным экзит-полов, вы набираете больше голосов. Какой результат Вы рассчитывали получить на выборах 4 марта? Насколько по Вашим представлениям, результаты отличаются от официальных данных?

Олег Шеин: Ни выборы 2009 года, ни выборы 2012 года не являются показательными. Мы знаем, как они производились, когда бюллетени не глядя перекладывали в пачку Боженова, заместителя Боженова Столярова, "Единой России". Показательны данные автоматического подсчета. Так вот, по автоматическому подсчету голосов, если в декабре 2011 года я получил, баллотируясь в Госдуму, скажем, по Бабаевскому поселку, 25-27% голосов, то в марте 2012 года там же я получил от 49 до 58 % голосов. То есть у нас был двойной рост. Но наша цитадель – это вовсе не поселок Бабаевский, а это районы Савушкина, Татищева, Жилгородка, Юго-Востока. Исходя из того, что средние данные по КОИБам ¹ были 47% , хотя КОИБы стояли в невыгодных для нас кварталах типа Трусовского района, я полагаю, что наши реальные результаты были около 70%.

"К.У.": То есть результаты КОИБов – это Вы имеете в виду выборы декабря 2011 года?

О.Ш.: Верно. Давайте еще раз посмотрим. В марте месяце КОИБы в среднем нам показали по городу 47%, и это были невыгодные для нас кварталы. Очевидно абсолютно, что средние данные по городу были выше.

Теперь посмотрим в динамике. В 2007 году на этих участках мы получили 20-22%. Теперь – 47%. В целом по городу в 2007 году мы получили 28-30%. Теперь, соответственно, 65-70%.

"К.У.": В 2009 году Вы также опротестовывали в суде результаты выборов мэра Астрахани. Как вы оцениваете масштаб и характер нарушений на выборах в 2009, 2011 и в 2012 годов? Что изменилось? Можно ли сказать, что в 2009 году выборы были более честными?

О.Ш.: Никоим образом. Разница только в одном. В 2009 году активно прибегали к помощи бандитов. То есть на избирательных участках действовали налетчики, которые в упор фотографировали наших активисток, угрожали, что встретят их детей по возвращении из школ, избивали людей. Самый яркий пример – нападение на корреспондента "Кавказского узла" Вячеслава Ященко и журналиста астраханской газеты "Житель" Олега Теплищева. Нападала группировка штурмовиков во главе с депутатом от ЕР Рифкатом Шабановым, чья жена возглавляла комитет имущественных отношений мэрии.

В 2012 году, когда стояли видеокамеры – нападений не было. Но к 2012 году безнаказанность породила создание целой мафиозной системы, когда бандиты оказались не нужны. Просто из числа чиновников и бюджетников были сформированы избирательные комиссии, которые перестали считать голоса астраханцев вообще. От чрезмерно настойчивых наблюдателей их ограждала полиция.

Это единственное отличие между 2009 годом и 2012.

"К.У.": Как за два года, с 2009 по 2012, изменилось положение в Астрахани? Какие проблемы были за это время решены? Какие появились новые проблемы?

О.Ш.: Я думаю, что в целом можно говорить, что город находится в стагнации. В 2009 году всю эту стагнацию, кризис и развал камуфлировала очень большая накачка деньгами из федерального центра, связанная с юбилеем города, а также реализация некоторых предвыборных проектов "Единой России". Ну, например, благоустройство междуквартальных проездов, когда по всем городам России под выборы были направлены очень большие деньги для благоустройства. В 2012 году стало понятно, что "царь голый", что никаких денег нет и не ожидается. И те проблемы, которые до этого прятались под бюджетной пленкой, вышли наружу.

Есть еще одна проблема: эмиграция из города активных, дееспособных, умных и энергичных людей. Я не к тому, что остались негодяи и недееспособные, но такой волны эмигрантов за пределы региона у нас еще не было никогда. Причина – отсутствие работы. Следствие -  уменьшение социальной активности народа.

"К.У.": Это после 2005 года, а именно после 2009 года, после перевыборов мэра города? Вы говорили, что в 2009 году был захват власти, по Вашим словам, "человек захватил власть". Вот с этого периода какие еще новые проблемы появились?

О.Ш.: Я бы не сказал, что возникли какие-то новые проблемы, потому что мы имеем дело с одной и той же системой, бандитской и криминальной, которая существует в городе 8 лет. Сегодня совершенно понятно, что в Астрахани произошла коммунальная катастрофа, о наступлении которой мы могли только предполагать несколько лет назад. Идут бесчисленные порывы, поломки в сетях, когда без воды остаются целые улицы, без тепла остаются целые микрорайоны, как было этой зимой. Такого еще не было года два назад.

Безработица. В Астрахани 520 тысяч жителей, из них 280 тысяч трудоспособных граждан, но официально отчисления в пенсионный фонд идут от 130 тысяч человек. То есть порядка 150 тысяч населения либо без работы, либо они зарабатывают "в теневую". Это тоже колоссальные цифры. Этого еще не было несколько лет назад.

И, безусловно, мы можем сказать об окончательном "цементировании" криминальной мафиозной структуры, когда ни суды, ни правоохранительные органы уже более никак не реагируют на массовые грубые нарушения закона, творящиеся властями. Да, по мелочам какие-то процессы идут, по отдельным эпизодам, но в общем и целом система стала самоконсервирующейся. Мы получили закостеневшую модель. Обращаться за правдой и справедливостью людям совершенно некуда.

Политическая голодовка в Астрахани в марте-апреле 2012 года

"К.У.": Проведенная Вами и Вашими сторонниками с 15 марта по 24 апреля голодовка, по вашему мнению, оправдала себя? Как эта акция повлияла на достижение ваших целей? Какую роль сыграл широкий общественный резонанс, который получила эта акция?

О.Ш.: Голодовка, несомненно, имела огромный общественный резонанс. Она, в первую очередь, сломала фальшивые заявления властей о том, что 4 марта выборы прошли честно и прозрачно. Сегодня все хорошо понимают, что в Астрахани право людей выбирать было просто перечеркнуто. Это подтвердил и прошедший суд. Причем хочу отметить, судья не стала фактически брать на себя ответственность за отказное решение. После двух месяцев изучения материалов суд сказал о том, что надо было подавать не одно исковое заявление, а четыре в разные суды. На этом все решение суда и закончилось.

То есть суд, который изначально рассматривался нашими противниками как ангажированный, как покорный властям, отказался по сути дела солидаризоваться с этими властями и "брать на себя" огонь за те преступления, которые они совершили.

Вторая вещь: мы смогли добиться видео, и это видео является ключевым доказательством. Причем хочу обратить внимание на то, что Астрахань – это единственная точка на карте страны, где суды приобщили видео к материалам дела и исследовали видео. Я напомню, как нам ожесточенно сопротивлялись и Центризбирком и Минсвязи, не давая нам получить эти видео на протяжении нескольких недель голодовки. Вместе с тем я ошибочно полагал, что система является более разумной, что система испытывает чувство самосохранения. Ведь для устойчивости модели управления в целом по России было разумнее весь этот беспредел и бардак в Астрахани отменить и назначить новые выборы. Тогда бы власть показала, что готова к диалогу с обществом.

Вместо этого наблюдается совершенно обратное. Наблюдается некий осажденный лагерь, по которому бегают чиновники, реагирующие очень нервозно и неспособные к диалогу ни с кем вообще. Этот осажденный лагерь рано или поздно падет. Мы поэтому должны сохранить все ресурсы, для того что бы после его падения в Астрахани, как и в других регионах страны, у нас бы власть перешла к гражданским активистам, а не к новым жуликам, которые будут стремиться в условиях "мутной воды" прийти на место прежних.

И еще. Я считаю, что у нас есть широкие возможности для реализации правосудия если не в России, то во всяком случае за рубежом.

"К.У.": Олег Васильевич, как Вы думаете, почему Минсвязи даже суду не предоставил запрашиваемое видео в полном объеме?

О.Ш.: Мы удостоверились, что на двух участках как минимум видеокамеры просто были выключены. Этого видео нет ни в том жестком диске, который Минсвязи предоставил суду, ни в том жестком диске, который Минсвязи предоставил Центризбиркому. То есть на этих двух участках камеры были просто отключены. Второе: я думаю, что это простая чиновничья расхлябанность. Граждане из Минсвязи решили, что дали участки – и дали, не обязательно давать все.

Главная проблема заключалась, однако, не в Минсвязи. Проблема оказалась в том, что на 62 участках камеры были специально отключены, либо столы были убраны в сторону из зоны наблюдения видеокамер. Это сделали сотрудники мэрии и областной администрации, которые были председателями избирательных комиссий.

"К.У.": В СМИ и на страницах интернета появлялись разные версии о количествах голодовок, проводимых Вами. Судя по этим данным, голодовка это чуть  ли не Ваше хобби. Скажите, пожалуйста, сколько раз Вы голодали в знак протеста?

О.Ш.: Это вторая голодовка. Первая была 2 года назад, в 2010 году. Она длилась 5 дней. Она была связана с огромным количеством уголовных дел на наших товарищей, причем политических дел. Формулировки были такие: оскорбление сотрудника полиции, клевета на мэра города. Правоохранительные органы Астрахани, которые реально охраняют не город, а мафию, стремились расправиться с нашими товарищами.

В результате той голодовки в город приехали представители Генеральной прокуратуры. И хотя все дела приостановлены не были, ряд из них были закрыты или переквалифицированы на более мягкие статьи. В результате у нас было только две потери. Это беспредельные действия против Игоря Негерева, которого даже бросили в тюрьму, человек даже получил инвалидность за «оскорбление полицейского». Второе – это дело о "клевете", возбужденное в отношении бывшего депутата, председателя городской думы Астрахани Дунаева. Дунаев якобы оклеветал экс-мэра Боженова, публично заявив о вырубке в городе парков. Все другие дела – против депутатов Каманина, Михайлова, журналиста Теплищева – были прекращены.

Если говорить в целом о голодовках, то как представитель рабочего движения, профсоюзного движения я не являюсь их сторонником. Голодовка на самом деле является крайней мерой, которая не должна использоваться налево и направо. Это инструмент, который годится, когда исчерпаны все остальные, такие как суды, СМИ, публичные действия, когда все это бесполезно, бессмысленно, не дает результата и есть при этом очень важное, значимое дело, которое надо решить, – тогда да, тогда голодовка имеет смысл.

"К.У.": В данный момент считаете ли вы голодовку эффективной формой протеста?

О.Ш.: Голодовка является крайней формой протеста. Потому что она может разрушить здоровье человека. Она допустима там, где нет других инструментов. Например, в тюрьме. А Астрахань такой политической тюрьмой и оказалась. В Астрахани нет СМИ, в Астрахани нет правосудия, в Астрахани нет правоохранительной системы, а есть такая мафиозная структура, которая целиком и полностью противопоставила себя миллионному населению области. И голодовка оказалась единственным инструментом, способным взорвать это все и вытащить грязное белье со всеми вшами астраханских судов, астраханской прокуратуры, областной администрации, так называемой мэрии, избирательных комиссий. То есть тех, кто у нас де-факто паразитирует на регионе, на области. Других механизмов у нас не было. Сегодня они у нас появились, потому что благодаря широкому резонансу астраханского дела мы находимся в поле зрения СМИ, суд отказался принимать явно неправосудное решение и предложил это решение принимать другим судьям, уже в рамках других судебных процессов.

Россия слишком большая страна, и мы находимся в едином пространстве. Попытки "затянуть гайки" в нашем государстве могут только повлечь за собой то, что эти "гайки" будут срезаны. Особенно на фоне очевидных скачков в экономике управлять страной с помощью полицейских дубинок это означает проявлять не только близорукость, а отсутствие какого-либо государственного мышления вообще.

"К.У.": В  ходе вашей акции протеста звучали высказывания таких личностей, как Леонид Огуль, Эдуард Багиров, Леонид Радзиховский, ставящие под сомнение физическую возможность столь длительной голодовки. Как Вы могли бы их прокомментировать?

О.Ш.: На нашу защиту встали все сыроеды страны. В интеренете тогда была большая дискуссия. И действительно, когда была голодовка, люди, кто ее практикует, нас поддержали. Они сказали, что разбираются в этом гораздо лучше, чем привыкшие к перееданию представители "Единой России".

Если говорить про мое собственное восприятие, то отвечу так: возможности человеческого организма намного выше, чем обыденно думается. Хотя действительно последние дней десять–двенадцать были очень тяжелыми и сложными. После 25–27-го дня в организме истощаются ресурсы сахара, быстро возрастает усталость и быстро теряется вес. После 25-го дня голодовка представляет непосредственную опасность для здоровья человека.

"К.У.": Ваши противники также говорили о том, что голодающие принимали глюкозу.

О.Ш.: Глюкоза - это не питание. Если уровень сахара в крови падает ниже определенной отметки, отключается мозг, причем безвозвратно. Человек впадает в коматозное состояние, из которого может не выйти. Поэтому после 25-го дня, когда глюкометр стал показывать низкое содержание сахара, я и мои товарищи не стали уклоняться от инъекций глюкозы. У меня их было две или три. Употреблять таблетки в это время было уже бессмысленно, так как сахар не всасывался бы в кровь.

И еще. В тюрьмах проходили исторически известные голодовки и 73 дня и 110 дней. А ведь условия в тюрьмах – это не те условия, в которых были мы. Из тюрьмы человек не может выйти, он общается только с надзирателем, вокруг него каменные стены и металлические решетки на окне. У него нет контакта с близкими людьми, которые его поддерживают. Он изолирован, он понятия не имеет о том, знает ли кто-то вообще о его голодовке. У нас была совершенно другая ситуация. Мы находились в центре информационного потока. У нас была очень хорошая команда, товарищеский коллектив, дружный, открытый, и это чувство взаимной поддержки всех окрыляло. И постыдно бы было в этих условиях продержаться менее, чем люди держались в условиях тюремных.

"К.У.": Во время проведения политической голодовки Ваc поддержали многие представители оппозиции и протестного движения из Москвы и других городов. Какую роль сыграли их участие и поддержка в развитии событий?

 О.Ш.: Очень большую. Астрахань всегда была одним из наиболее социально активных городов в стране. В девяностые, в нулевые годы астраханцы всегда активно выходили на выступления, на акции. Поэтому у нас оказался очень развит профсоюз "Защита", как нигде больше в Российской Федерации. У нас оказалось очень развито жилищное движение, как нигде больше в Российской Федерации. Но под давлением одномерного пространства, когда нет правосудия, нет СМИ, власть не реагирует ни на какие публичные выступления, люди не видели уже смысла в акциях. На выборы из принципа ходили, а на протестные выступления – нет.

Именно приезд трехсот человек из других регионов позволил взорвать социальную ситуацию в городе, показал астраханцам, что они не одиноки, и привел к тому, что 14 апреля на улицы вышло более 8000 человек. Мы могли повторить это 21 апреля, но исходя из соображений некой дипломатии, воздержались от манифестаций. В результате акция 21 апреля собрала порядка 2 тысяч человек. Но это были крупнейшие манифестации за все последние два десятилетия вообще. Сейчас город ждет дальнейшего развития событий. Все понимают, что эта система является нестабильной и неизбежно падет.

Судя по всему, процесс неизбежен, и дело только во времени. Падающая цена на нефть, целый блок антисоциальных законов, произвол государственных чиновников стимулируют перемены и делают их неизбежными. Кто может оказаться на гребне изменений? – Те, кто сегодня участвуют в политическом движении за свободу и социальном движении за справедливость. Астрахань – лишь одна из многих точек. Есть рабочее движение, есть движение за Химкинский лес и иные экологи, есть движение общежитий, дольщиков, родительские комитеты за доступное образование. Ключевая задача – координация.

"К.У.": Согласны ли Вы с мнением гендиректора Центра политической информации Алексея Мухина, что ответственность за проигранный процесс во многом лежит и на представителях столичной оппозиции, которые приезжали в Астрахань поддержать голодающих, но затем "потеряли интерес к астраханскому инциденту и, можно сказать, пустили дело на самотек"?

О.Ш.: Это абсурд. Это попытка перевернуть с больной головы на здоровую. Причем здесь оппозиция, когда есть установка власти не признавать нарушений на выборах вообще? Результат – дискредитация выборов вообще.

Посмотрим выборы мэров Омска и Красноярска. В одном случае пришли 17% избирателей, в другом - 21%. Тем самым люди прямо сказали, что не верят в выборы вообще. Лишь один избиратель из десяти пришел поддержать власть.

А когда нет выборов, есть только один вариант смены власти – это революция. Бархатная, не бархатная – выбора не остается. А то, что власть всегда меняется, это тоже хорошо понимают. Это может быть вариант военного переворота, силового переворота. Смена власти неизбежна в любой стране. Но либо она происходит с использованием механизмов, которые дают гарантии безопасности, в том числе и для предыдущего состава руководства, либо механизмами, которые никаких никому гарантий не дают. Так вот, именно выборы дают гарантию. Потому что они предполагают мирный характер перемен.

Переход выборов на один день голосования в году, на сентябрь – это грубая ошибка властей.  Власть перестает смотреть на термометр и не знает, какая температура на улице. Власть запрещает митинги. Власть запрещает забастовки. И почему-то думает, что это дает ей стабильность.

Но ведь падали кабинеты в мире, которые обладали намного большими запасами прочности. Например, режим Сухарто в Индонезии. Он держался 30 лет и рассыпался в пепел ². Режимы в Латинской Америке – Пиночета, Стресснера, Дювалье. Они все развалились. Сейчас судят в Аргентине тех, кто когда-то сбрасывал людей с вертолета в 70-е годы. Их отправляют на пожизненное заключение, хотя прошло более 30 лет. То есть чем меньше власть дает возможности для демократической своей смены – тем меньше она дает сама себе шансов на дальнейшее выживание, в прямом смысле этого слова.

Кстати, я считаю, что оппозиция тоже должна перестроиться. Она должна дать гарантии от преследования властям, чтобы не загонять  тех в угол. У Маркса была такая фраза, что если можно откупиться от этой банды, то давайте откупимся, чем пойдем на революцию ³.

"К.У.": Как член партии "Справедливая Россия" как вы оцениваете поддержку партии во время проведении Вами акции против результатов выборов и после, во время судебного разбирательства? Насколько действенной была поддержка руководства партии? Поддерживает ли руководство партии Ваше намерение обратиться в ЕСПЧ?

О.Ш.: Я благодарен и товарищам по непарламентской оппозиции, и товарищам по "Справедливой России". Помощь ощущается и сегодня. Что касается "Справедливой России": Миронов оказал невероятную поддержку. Я, хорошо зная и Миронова, и Зюганова, и Жириновского, хочу сказать, что ни один другой лидер федеральной партии не сделал бы и десятую часть того, что Миронов делал для астраханцев. Сергей Михайлович выезжал сюда практически каждую неделю.  Он вел переговоры на всех уровнях, без исключения. Он вывел фракцию с заседания Госдумы, когда Путин отказался услышать аргументы о беззаконии в Астрахани. Он привез сюда весь состав фракции. Он непосредственно защищал людей от расправы. Помогал нам в том, чтобы мы смогли привлечь качественных юристов к процессу, ресурсная поддержка тоже очень нужна. Миронов показал себя как надежный товарищ, друг и человек, который держит свое слово, как политик социалистического характера.

Суд по иску об отмене результатов выборов главы Астрахани

"К.У.": 15 июня 2012 года Кировский районный суд отказал Вам в исковом заявлении о признании недействительными итоги выборов 4 марта в полном объеме. Почему, по Вашему мнению, суд счел предъявленные Вами доказательства недостаточными? Насколько независимым было решение суда?

О.Ш.: Я с большим интересом смотрел решение суда. Оно поразительно. Суд уклонился от оценки того беспредела, который был на избирательных участках. Судья Морозова, услышав нашу речь о перспективах разбирательства в Европе, фактически отказалась рассматривать дело по существу и сказала, что по данному процессу нам надо было выходить по каждому району с отдельными исковыми заявлениями.

"К.У.": Получается, что судья выдала решение о неподсудности через два месяца разбирательства, тогда как должна была либо сразу не принять иск по подсудности, либо прекратить выяснение, как только стало понятно, что отмена по другим районам не в ее компетенции?

  О.Ш.: Да. Но при этом судья не стала принимать неправосудного решения. В итоге нас обокрали, отняв время.  Но на дворе лето. В Европе тоже каникулы. Поэтому потеря времени не принципиальна, хотя неприятна. Мы сейчас направим четыре заявления в четыре районных суда, и к осени мы выходим на обжалование отказных решений в ЕСПЧ.

"К.У.": Как Вы оцениваете ход разбирательства, свою работу, все ли было сделано для победы или были упущения? В вашем блоге в "Живом журнале" приведена информация о характере нарушений. Как Вы оцениваете общее число избирательных участков, на которых были нарушения? Отличается ли оно от количества, названного В.Чуровым после просмотра видеозаписей с участков (128 из 202 участков). В.Чуров, признав наличие нарушений, посчитал, что они не могли повлиять на результат голосования. Чем найденные Вами нарушения принципиально отличаются от нарушении, замеченных Чуровым?

О.Ш.: Просмотр видео показал, что закон нарушался практически везде. На 98 участках не озвучивали отметки в бюллетенях, на 111 участках препятствовали наблюдателям, на 146 участках не показывали отметки в бюллетенях. В общей сложности, закон был попран в 165 участковых комиссиях. На семи участках бюллетени просто не считали.

Речь идет не о вбросах. Вброс, безусловно, влияет на результаты. Потому что реально проголосовало 800 человек, а рисуется 1000. Но когда вечером, просто в тупую, бюллетени за одного кандидата перекладывают другому, результат выборов нельзя определить.

В ходе суда мы собрали полную базу доказательств: видео со всех участков, 130 свидетелей, более 2000 листов в деле. Я считаю, что такого суда в России еще не было, и наши юристы подошли к делу блестяще. Отказное решение было не юридическим, а политиканским.

Что касается Чурова. Чуров оказался между молотом и наковальней. По нему очень сильно било общественное мнение. Чуров пошел на совершенно беспрецедентную конференцию. Впервые председатель Центризбиркома по муниципальным выборам два часа общался с журналистами, показывал им кино, говорил про тотальные нарушения.

После событий в Астрахани Чуров сказал, что теперь видеокамеры надо ставить везде. А в Омске и Красноярске специально везде поставили КОИБы. Причем расширения электронного голосования не надо бояться. Напротив, это путь к демократии.

В Бразилии, которая долгие годы была под военной диктатурой, где людей репрессировали и с очень большим трудом добились перехода к свободе, – там электронная система голосования ⁴.  При этом, когда человек голосует, он получает некую распечатку с идентификационным номером, с которым потом, зайдя в компьютер, он может удостовериться, что действительно его голос правильно отразился. Поэтому в Бразилии нет фальсификаций, и, кстати, там оппозиционная партия труда пришла к власти еще лет 10 назад.

"К.У.": Как Вы оценивали шансы на победу в этом процессе: считали, что победа в районном суде возможна или изначально планировали обращение в суд более высокой инстанции?

О.Ш.: Я считал, что победа в районном суде возможна. Более того, решение судьи Морозовой показало, что считал я так не напрасно. Мы задали ей вопрос: возможно ли выявить волю избирателя, не посмотрев, за кого он голосовал? Не показав отметки в бюллетенях, отогнав наблюдателей с помощью искусственно возведенных баррикад, не озвучив эти отметки?

Суд на этот вопрос отвечать не захотел. Практически нам отказали чисто по процедурному мотиву, причем придумав его в ходе судебного разбирательства. Если суд считал, что мы неправильно подали иск, то он должен был отказать в приеме нашего иска еще в апреле месяце. Этого не было сделано.

Теперь суды продолжаются. А мы готовимся к тому, чтобы широко обнародовать, как в России проходили выборы 4 марта 2012 года. Готов фильм. Готовятся обращения в международные структуры. Мы настроены добиться правосудия. И возможно, нам удастся добиться его, как ни странно, в России.

Перспективы иска в Европейский суд по правам человека

"К.У.": После оглашения заключения Кировского районного суда, 15 июня 2012 Вы написали в своем блоге в "Живом журнале", что через 1,5 месяца подадите заявление в Страсбургский суд. Насколько, по Вашему мнению, велики шансы, что ЕСПЧ примет дело к рассмотрению? От чего это будет зависеть?

О.Ш.: При  той формулировке, на которой остановился суд, очевидно, что мы в ЕСПЧ подать не можем, поскольку сущностный вопрос судом оказался обойден. Нам предложено подать четыре разных иска в суд, следовательно, способы, меры защиты интересов в суде нами не исчерпаны, и мы не можем обратиться в ЕСПЧ. Однако же в сентябре месяце, когда в Европе все выйдут из отпусков, у нас должны будут закончиться эти четыре разбирательства по всем срокам. Более того, хочу сказать, что общение с юристами-международниками привело меня к твердому мнению, что кроме ЕСПЧ есть и другие международные структуры, которые можно будет задействовать.

"К.У.": 19 июня 2012 года ЕСПЧ отклонил жалобу КПРФ и партии "Яблоко", утверждавших, что в 2003 году освещение предвыборной кампании на телевидении якобы было ангажированным - в пользу правящей партии "Единая Россия". ЕСПЧ не усмотрел в действиях российских властей признаков нарушения права на свободные выборы. Как в свете подобного прецедента Вы оцениваете шансы на победу в Страсбургском суде?

О.Ш.: Спокойно. Во-первых, ЕСПЧ никогда не будет отменять выборы в целом в национальный парламент, поскольку это ставит под сомнение все заключенные данным государством международные соглашения. Второй момент, уже не политический, а сугубо правовой. В России 105 тысяч избирательных участков. КПРФ и Яблоко предъявили в ЕСПЧ небьющиеся протоколы с 800 участков, т.е. менее чем с 1%. Очевидно, что это не достаточно ни в одном суде, ни в одной стране мира – на такой базе данных признать выборы несостоятельными. Третьим аргументом КПРФ и Яблока было неравное количество информационного пространства между ними и "Единой Россией". Ни в одной стране мира партии не имеют равных информационных возможностей по определению, априори. Во Франции Союз за народное движение (правые саркозисты), социалисты, очевидно, имеют большую долю в эфире, чем левый фронт, троцкисты, коммунисты. В Германии ХДС или СДПГ имеют гораздо больше эфира, чем левые партии, или, например, партия зеленых. Это касается любого государства. Те аргументы, которые предъявляли КПРФ и "Яблоко" в Страсбургский суд, у меня вызывают некоторое недоумение.

"К.У.": После выборов в 2009 году Вы не рассматривали возможность подачи иска в ЕСПЧ? Если да, то почему? Что изменилось, что Вы решили обратиться в ЕСПЧ сейчас?

О.Ш.: В 2009 году мы тоже изучали такую возможность, но проблема 2009 года была связана с тем, что у нас не было действительно реальных аргументов в виде видео. Были наши свидетели, которых суд не стал слушать. Было очень небольшое количество видеоотрезков, они были единичны, в буквальном смысле слова. И, строго говоря, обращаться в суд только с этим было неправильно. Лучше не проиграть, воздержавшись от иска, чем подать его и проиграть. Сегодня у нас есть изумительные видео, и я полагаю его начать широко публиковать и демонстрировать буквально уже дней через семь или восемь в Москве в России и, соответственно, чуть позже при необходимости уже не только в Москве и в России.

"К.У.":  По Вашим словам, если дело пойдет в Страсбургский суд, там будут рассматриваться материалы, касающиеся выборов, как мэра, так и президента РФ, поскольку на ряде участков голова считались одновременно. По Вашему мнению, может ли это повлиять на решение Страсбургского суда и насколько это осложнит рассмотрение дела?

О.Ш.: Юридически любой суд может рассматривать только то, что является предметом заявления. То есть в данном случае суд будет рассматривать выборы мэра Астрахани. Но мы понимаем, что из-за совпадения выборов мэрских с президентскими общественное мнение будет рассматривать данное дело как пример выборов президента России. Больше того, в нарушение закона на 47 участках в Астрахани избирательные комиссии одновременно считали голоса по выборам двух уровней, так что никак разделить их мы не сможем.

"К.У.": То есть Вы считаете, что одномоментность не усложнит рассмотрение дела?

О.Ш.: Это облегчит, потому что с точки зрения публичной внимания к делу будет больше.

"К.У.":   Что Вы намерены делать в случае неудачи в Страсбургском суде? Признаете ли законность избрания Михаила Столярова?

О.Ш.: Хочется отметить, что единственный вопрос неудачи в Страсбургском суде – это вопрос подсудности. То есть, если ЕСПЧ примет жалобу, дальше ее производство и результат не вызывают никакого сомнения. Что касается подсудности, то мы сейчас это изучаем очень предметно, с точки зрения судебной практики и консультируемся. Именно по этой причине мы сегодня специально от юристов получили рекомендацию помимо ЕСПЧ рассмотреть также ряд других структур. Наша задача состоит в том, чтобы раз и навсегда искоренить фальсификацию, чтоб не повадно было никому ничего фальсифицировать. Смотрите, как астраханское дело положительно отразилось на Красноярске и Омске. КОИБы обеспечили там честный подсчет, и в этом никто не сомневается.

"К.У.": Планируете ли Вы в будущем баллотироваться на пост мэра Астрахани? Не собираетесь ли возвращаться в Госдуму?

О.Ш.: Мне 40 лет, у меня достаточно времени для того, чтобы баллотироваться на пост мэра города Астрахани. Я полагаю, что мы продемонстрировали всем нашим землякам готовность и способность к спокойной конструктивной работе. У меня продолжается прием избирателей, и мы продолжаем, через наш обычный депутатский механизм  ⁵ -, помогать людям. Что касается Госдумы – Госдума это инструментарий, это не сама цель. Естественно, если у нас будет этот инструмент, то этот инструмент будет шире. Я смогу работать в системе парламента, это то, от чего я уклоняться не стану. Но сегодня это, во-первых, не обсуждается и не является целью. Целью является не статус депутата, а наведение порядка на моей земле, где люди неоднократно, долгие годы, меня поддерживали и оказывали мне всяческое содействие. Я обязан их выручать в свою очередь от беспредела и произвола, который сегодня здесь творится.

"К.У.": Что Вы намерены делать в случае победы в ЕСПЧ? Известно, что РФ не раз игнорировала или, по крайней мере, не торопилась выполнять решения ЕСПЧ. Как планируете заставить власти исполнить решение ЕСПЧ?

О.Ш.: Мы здесь очень сильно забегаем вперед. Все будет зависеть от политической конъюнктуры, от колоссального количества внешних факторов. Говорить о том, как мы будем это делать, совершенно невозможно. Если бы не было выступления на Болотной площади в декабре прошлого года – у нас бы не было в марте этого года видео нигде. И та кампания, которую мы провели, была бы невозможна, как это было в 2009 году. Поэтому забегать вперед так далеко, мне кажется, не рационально.

Союзники, противники, оппоненты

"К.У.": Рассматриваете ли вы возможность сотрудничества с действующей властью Астрахани? С кем из оппозиционных сил Астрахани Вы готовы сотрудничать?

О.Ш.: Из оппозиционных сил мы готовы сотрудничать со всеми. Я обычно всегда оговаривал, что со всеми, кроме нацистов, но в Астрахани нет нацистов. Мы готовы к взаимодействию с КПРФ и с теми, кого называют несистемной оппозицией. Хотя сегодня власть показала, что сейчас любая организация – это оппозиция, если она не в их системе воровской.

ЛДПР в Астраханском крае нет, но если она здесь появится как оппозиционная партия, то мы будем сотрудничать и с ними. Что касается власти, то есть отдельные звенья, с кем можно профессионально работать. Но если мы говорим про городской уровень власти, то невозможно сотрудничать с мафией. Нельзя работать с теми, для кого закона и людей нет. Все горожане знают, что туда ходить невозможно, бесполезно и немыслимо. Да, я могу сказать, что я бы был готов сотрудничать с Жилкиным. Вопрос в том, с кем готов сотрудничать Жилкин. По-моему, ни с кем. Жилкин не готов к сотрудничеству ни с нами, ни с КПРФ, ни с какими-то реальными социальными движениями: профсоюзами, жилищными инициативами, экологами. Он просто боится встречаться с теми, кто от него независим, и кто может спросить за обещания.

Мы хорошо наблюдаем это, например, на таких иллюстрациях, как состав общественного совета при губернаторе, в котором кто угодно, но не общественность. Например, там есть организации, представляющиеся от имени ветеранов и пенсионеров. Но когда у ветеранов Жилкин отнимал льготы, эти «представители» ветеранов молчали как будто ничего не происходит. Где "зеленые" в этом общественном совете, на фоне массовых порубок деревьев по городу Астрахани? Где там реальные профсоюзы, которые бы сказали, что надо восстанавливать правила по заработной плате? Это не Совет – это имитационная структура.

"К.У.": Как вы оцениваете деятельность Михаила Столярова на посту мэра Астрахани? Какие из принятых им решений Вы одобряете, а какие – нет? Что бы сделали в этих случаях Вы, будучи мэром Астрахани?

О.Ш.: Я хочу сказать, что Столяров мэром Астрахани не является. Это не более чем ширма, за которой находится вся прежняя группировка Боженова. Это хорошо видно на примере кадровой политики. В кабинетах мэрии сидят все те же подчиненные Боженова – от комитета по имуществу до любой районной администрации.

Мы хорошо видим, что Столяров семимильными шагами делает то, что не успел сделать Боженов. Например, вывел из города полтора миллиона рублей в Волгоград, в виде оплаты за проезд на общественном транспорте, после того как методично были разгромлены астраханские маршрутчики и эти финансовые потоки перешли на возникшую непонятно откуда якобы волгоградскую фирму. Астраханские водители при этом, понятно, остаются без работы.

Мы хорошо видим, как Столяров пытается продать "Водоканал", последнее уцелевшее городское предприятие. Мы видим недееспособность мэрии, не способной ни ремонтировать дороги, ни готовить города к зиме. Целые микрорайоны были этой зимой без тепла. Мэрии не до этого. Мэрия не может даже оформить документы, чтобы получить из областного бюджета средства на ремонт дорог. Сельские районы оформили документацию, а наши профессионалы и хозяйственники из городской администрации Астрахани не могут. Поэтому им некогда, они на самом деле пилят бюджетные деньги оставшиеся, добивают город окончательно. Свежее решение Столярова продать тридцать помещений за 33 миллиона рублей. Причем помещения какие! В центре города, площадью по 700-800 кв м. 

А что касается того, что надо делать – надо делать в первую очередь две простые вещи: первое – остановить продажу "Водоканала", "Коммунэнерго" и других уцелевших муниципальных учреждений. Второе – обеспечить финансовую прозрачность всего: и бюджета, и муниципальных учреждений, детских садов, школ, домов культуры, всякого рода МУПов. Чтобы любая копейка, которая через них проходит, или, скажем, очередность в детский садик, что бы все это было прозрачно и открыто. В-третьих, надо принимать серию решений, которые помогут людям самореализовываться. Например, отдать арендную плату в пользу домов, где эти магазинчики или складские помещения находятся, чтобы они могли ремонтироваться за счет собственных средств домов. Дать возможность людям получить землю под жилищное строительство. Вернуть правила по заработной плате, чтобы деньги не оседали только у начальников. То есть вернуть нормальные правила. Потому что власть, должна обеспечивать правила, по которым живут люди, а не организовывать бандитский передел городской собственности.

"К.У.": Как Вы оцениваете количество своих сторонников в настоящее время? Как оно изменилось после выборов и акций протеста? Как ваши сторонники восприняли поражение в Кировском суде? Поддерживают ли они Ваше намерение обратиться в ЕСПЧ?

О.Ш.: Я думаю, что количество наших сторонников возросло, потому что нас поддержали и те, кто в силу разных обстоятельств не поддерживал нас раньше. Мы приняли на себя общую объединяющую задачу – вернуть честные правила в политику. Вернуть выборы. А это нужно всем, независимо от того, голосуют люди за Зюганова, Миронова, Прохорова, Жириновского и даже если они голосуют за Путина. Большинство из тех, кто голосует за Путина, не хотят, что бы за них решали, кто будет у них мэром города или депутатом от их квартала. Поэтому мы объединили колоссальное большинство людей. Астраханцы отметили, что город оказался в центре внимания таких ньюсмейкеров, как Навальный, Собчак,  Парфенов, Познер.

Сегодня святая миссия – это не бросить дело и ежедневно, кропотливо продолжать то, что мы делали предыдущие 20 лет. Возможностей у нас, может быть, не так много, как было раньше. Однако я наметил для себя ряд безукоризненных, безошибочных направлений, где мы можем помочь людям через обращение в прокуратуру. Через обращения в прокуратуру можно заставить отремонтировать дороги, привести в порядок уличное освещение, заставить отчитаться управляющую компанию. И прокуратура эту работу выполнять станет. Мы настроены помогать людям с тем, чтобы эта общественость не была разочарована в объекте своей поддержки.

На счет отказа Кировским судом в удовлетворении искового заявления, думаю, что люди достаточно спокойно восприняли этот отказ. На фоне того, как председатель следственного комитета вывозил в лес журналиста и угрожал ему расправой, на фоне арестов и обысков в Москве ⁶астраханцы, наверное, очень сильно бы удивились, если бы суд вынес другое решение.

Обвинение в организации несогласованного шествия 12 июня 2012 года

"К.У.": 22 июня 2012  года суд признал Вас виновным согласно части 2 статьи 20.2 КоАП РФ – нарушение установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования с присуждением штрафа в размере 20 тысяч рублей. Как Вы восприняли это решение? Что собираетесь предпринять?

О.Ш.: Мировой судья признал меня виновным и в качестве наказания обязал выплатить штраф, согласно новому Федеральному Закону №65 - ФЗ в размере 20 000 рублей. Обвинение есть в уголовном процессе. Здесь был административный протокол, он был предъявлен и сотрудники полиции  с ним уже опозорились. В своих выступлениях в суде полицейские заявили о том, что я провел без подачи предварительной заявки несанкционированное мероприятие – шествие. И что я скандировал во время этого шествия лозунг «Наш мэр – Шеин». Это абсурд. Я достаточно себя уважаю, чтобы быть уверенным, что кроме меня сотни тысяч людей в Астрахани придерживаются мнения, что настоящим мэром города является Шеин. Поэтому  мне лично такие слоганы высказывать нет никакой необходимости. Полиция принесла в суд оперативное видео от двух своих агентов. Это оперативное видео целиком и полностью подтвердило нашу правоту.

Вся моя вина заключалась в том, что когда я шел по  набережной Волги, несколько женщин прокричали "Наш мэр - Олег Шеин!". Именно это мы услышали на полицейском диске. Именно это легло в основу судебного решения.

Мне очень советуют именно это решение первым делом обжаловать в ЕСПЧ. Учитывая, что наш базовый судебный спор по выборам в ЕСПЧ мы сможем обжаловать позже, то мы можем "потренироваться на кошечках". Я буду обжаловать в ЕСПЧ штраф за "митинг".

Штраф в 20 тысяч - это четыре минимальные зарплаты. А в России полно людей, живущих на МРОТ или чуть выше МРОТ. В то же время штраф за незаконное приобретение оружия 3000 руб., а за установку на этом оружии глушителя или прибора ночного видения - две тысячи. Это же абсурд, причем на федеральном уровне. В Краснодаре три года условного лишения свободы дали экологам, запретив им по ночам выходить из квартир . Они были виновны в том, что на заборе, ограждавшем поместье губернатора, написали "Это наш лес". В Москве еще на месяц продлили арест Pussy Riot. В это же время гражданин Цеповяз, укрывавший серийных убийц Цапков, отделался штрафом, а начальника РОВД Казани, где применяли пытки и убили человека, отпустили под подписку о невыезде. Власть показывает, что не считает общественно опасными покрывателей убийц, громил, палачей и садистов. Опасными она считает тех граждан России, которые просто имеют свое мнение.

Отношения со СМИ

"К.У.":  В интервью "Кавказскому узлу" в декабре 2011 года. Вы рассказывали о преследовании оппозиции в Астрахани со стороны власти, в частности, об информационной блокаде (снимали с эфира ролики, снимали баннеры). В настоящее время вы не ощущаете информационной блокады? Можно ли сказать, что после апреля 2012 года СМИ потеряли к Вам интерес?

О.Ш.: Блокада как была, так и остается. Я запрещен на местном телевидении и в местной прессе. В Астрахани информационное пространство остается абсолютно сжатым, но развивается активно интернет. И люди, которые раньше информацию из него не черпали, сегодня именно его и смотрят. Поэтому сеть информационной блокады по ходу событий становится все более бессмысленной и бессодержательной. В Астрахани, увы, за вычетом "Хронометра" ⁷ нет свободных СМИ. Но попытка вводить ограничение на освещение жизни города и области неэффективна.

"К.У.": Несколько слов о Вашем физическом и политическом самочувствии. Как, по мнению врачей, отразилась на здоровье ваша политическая настойчивость? Что говорят врачи о здоровье тех, кто голодал вместе с Вами?

О.Ш.: Я к врачам в жизни своей никогда не обращался, и единственный раз, когда я к ним обращался, это когда был в процессе голодовки. Доктора просто поддерживали самочувствие и состояние здоровья. Я считаю, что я полностью восстановился, причем как вегетарианец я восстановился достаточно быстро. У меня ушло на перестройку организма обратно где-то около 20 дней. По теории, примерно так и должно быть, когда выход из голодовки длится примерно половину срока нахождения в голодовке. Вес я, естественно, набирал дольше, но набрал его. Что касается политического самочувствия, то мы находимся все в бою, в бою оно всегда интересно.

В бури лишь крепче руки,
И парус поможет идти.
Гораздо трудней не свихнуться со скуки
И выдержать полный штиль.

22 июня 2012 года

С Олегом Шеиным беседовала корреспондент "Кавказского узла" Елена Гребенюк

Примечания: 

1. Комплекс обработки избирательных бюллетеней. – Здесь и далее прим. "К.У."
2. Сухарто, Хаджи Мухаммед – президент Индонезии с 1968  по 1998 год. В 1967 году после отстранения Ахмеда Сукарно от должности президента стал исполняющим обязанности главы Индонезии, в 1968 был избран на пост президента страны, на который позднее переизбирался 6 раз.  В годы его правления в стране фактически установился режим авторитарной власти с доминированием военных во всех областях общественной жизни. В условиях острейшего финансового кризиса, а также массовых антиправительственных демонстраций и восстаний в Индонезии  Сухарто был вынужден уйти в отставку со своего поста в мае 1998.
3. Известны слова Ф. Энгельса относительно возможностей мирного преодоления сопротивления буржуазии: «Маркс высказывал мне — и как часто! — свое мнение, что для нас было бы всего дешевле, если бы мы могли откупиться от всей этой банды» – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 22, с. 523.
4. В Бразилии система электронного голосования была впервые введена в качестве эксперимента в 1996 г. В 2000 году электронное голосование применялось на выборах президента, парламента и губернаторов на территории всей страны для всех 115 миллионов бразильских граждан. Для повышения явки избирателей правительство установило урны для голосования на крупных дорожных магистралях, на станциях автобусов и трамваев, в банках. Согласно мнению Высшего избирательного суда и большинства бразильских граждан принятая система электронного голосования в Бразилии является очень удобной и успешной.
5. С декабря 2011 года Олег Шеин является депутатом Астраханской областной думы пятого созыва.
6. 11 июня 2012 года следователи провели обыски в квартирах лидеров оппозиции Алексея Навального, Ильи Яшина, Сергея Удальцова и Ксении Собчак. По утверждению Следственного комитета, операция была связана с расследованием уголовного дела по факту массовых беспорядков с Москве 6 мая. Однако сами активисты заявили, что таким образом власть пыталась сорвать назначенный на 12 июня "Марш миллионов". 
7. «Хронометр» - городская еженедельная газета общественно-политической тематики. Распространяется в Астраханской области.