Свидетель по делу "орджоникидзевского джамаата" изменил свои показания

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Понятой по делу "орджоникидзевского джамаата" Лом-Али Мудаев в ходе повторного допроса в суде заявил, что вспомнил, как присутствовал при взятии отпечатков пальцев у подсудимого Багаудина Опиева, тогда как на первом допросе утверждал обратное.

Как информировал "Кавказский узел", дело в отношении девяти жителей Ингушетии, которых обвинение считает членами группы боевиков "орджоникидзевский джамаат", рассматривается военным судом в Ростове-на-Дону с 15 августа. На заседаниях 26 и 27 декабря восемь из девяти подсудимых (кроме Акромана Бузуртанова, который в ходе предварительного следствия не давал признательных показаний) заявили, что признательные показания давали под пытками.

28 декабря в Северо-Кавказском окружном военном суде продолжился процесс по делу "орджоникидзевского джамаата", передает корреспондент "Кавказского узла", присутствовавший на заседании.

В начале заседания суд по просьбе адвоката Багаудина Опиева Магомеда Гандаур-Эги приобщил к делу ряд заявлений и ходатайств, заявленных им в ходе следствия. В документах защитник ещё в июне 2016 года, после задержания Опиева, просил назначить своему подзащитному медобследование ввиду жалоб на сильные боли в печени, почках и рёбрах.

Магомед Гандаур-Эги, в частности, зачитал заявление жены Опиева в представительство Правозащитного центра "Мемориал" в Назрани с входящей отметкой, датированной июнем 2016 года. По словам защитника, опасаясь новых пыток родственники Опиева тогда решили не разглашать информацию, и только 11 апреля 2017 года супруга Опиева повторно обратилась в ПЦ "Мемориал" с просьбой об огласке и юридической помощи.

Сам Багаудин Опиев снова подтвердил, что все показания на предварительном следствии подписаны им без замечаний под принуждением, под пытками, а изъятые из его дома граната, героин и самодельное взрывное устройство ему не принадлежат.

Далее по просьбе гособвинителя были просмотрены два диска с допросами Опиева на предварительном следствии. Изображение было выведено на мониторы в зале суда.

На первой видеозаписи голос за кадром объявил дату - 7 июля 2016 года, представился следователем Алексеем Затулой и объявил о начале дополнительного допроса Опиева. Опиев на камеру сказал, что он "полностью поддерживает показания" и начал зачитывать с листа напечатанный текст, слева от него сидел адвокат. Судья попросил перемотать до конца получасовую запись, на которой запечатлено, что всё это время Опиев монотонно читал с листов текст.

На втором видео в кадре были те же Опиев с защитником и слышен голос следователя за кадром, Опиев выглядит весьма подавленно. На видео запечатлены ответы Опиева на вопросы следователя.

"Вы передавали деньги Беслану Махаури, Рамзану Махаури, Анзору Хациеву, Рамзану Гагаеву, Баширу Магомаеву, Лечи Гадамаури?" - спрашивает следователь.

"Да, передавал", - отвечает Опиев.

"Какую сумму?" - продолжает следователь.

"Около ста тысяч", - говорит подсудимый, уточняя, что деньги передавались "на джихад". На этом запись заканчивается.

После просмотра второй записи Опиев обратился к судьям: "Всё это выбивалось, ваша честь! Мы просим провести медэкспертизу, чтобы поставить точку в том, как всё это было".

Понятой резко изменил свои показания в суде

Гособвинитель попросил повторно допросить военнослужащего Лом-Али Мудаева. "От него в мой адрес поступило ходатайство, он вспомнил новые подробности", - аргументировал прокурор.

Ходатайство прокурора вызвало бурное возмущение подсудимых и адвокатов. "Однозначно понятно, что он изменит показания. Если суд это одобрит, это будет продолжение беспредела", - высказался защитник Лечи Гадамаури Солс Мусостов.

Подсудимый Илез Цечоев напомнил, что свидетель уже предупреждался о даче ложных показаний. Тем не менее просьбу прокурора суд одобрил, и на экранах была установлена связь с Владикавказским гарнизонным военным судом.

"Неделю назад я вспомнил то, что мы ещё ездили в Магас... Вспомнил, что брали объяснения и брали там отпечатки пальцев и смывы... Просто в тот раз я забыл это сказать", - сказал Лом-Али Мудаев медленно, с паузами между словами. Некоторые защитники даже усомнились в трезвости свидетеля, но судья во Владикавказе не увидел у молодого человека признаков опьянения.

Отвечая на вопросы адвокатов, Мудаев сообщил, что перед поездкой в Магас он вместе с сослуживцем Сорокиным приехал домой к Опиеву. Если на предыдущем допросе молодой человек говорил, что к дому он и второй понятой приехали не раньше 10 часов утра, то в этот раз заявил, что к Опиеву они приехали к 7 часам утра.

"В 5.40 у нас подъём, в 6 часов пришёл командир, предложил [стать понятыми], из части выехали в 6.10, приехали в 7 (утра)", - сказал Лом-Али Мудаев. Он снова заверил собравшихся в своём участии в обыске дома Опиева и птицефермы, добавив, однако, про поездку в Магас и дачу объяснений в Назрани, о которых не сказал на прошлом допросе.

На вопрос к Мудаеву об участии воинской части, в которой он служит, в контртеррористических операциях свидетель ответить отказался, сославшись на военную тайну. Военнослужащий сказал, что решение дополнить показания он принял 19-20 декабря, написал ходатайство и его отправили по факсу прокурору.

После допроса адвокат Мусостов обратил внимание судей, что в протоколах отбора смывов с рук Опиева на исследование и обследования птицефермы стоит почти одно время. Это, по мнению защитника, ставит под сомнение достоверность протоколов или показаний свидетеля.

В конце заседания, несмотря на возражения защиты, к делу были приобщены ряд документов, предложенные гособвинителем. Так, в ответе заместителя начальника белгородской полиции сообщалось, что Джохар и Илез Цечоевы в Управление ФСБ сотрудниками полиции Белгорода не доставлялись. Адвокаты отметили, что подсудимые говорили об оперативниках из Ингушетии, а информацию о доставлении "запросто могли не записать".

Напомним, что на заседании 10 октября свидетели защиты заявили, что Джохар и Илез Цечоевы были задержаны неизвестными в масках 2 июля 2016 года в Белгороде, а не 4 июля в Ингушетии, как указано в материалах дела. Двое свидетелей сообщили, что были избиты в ходе задержания подсудимых. На заседании 15 ноября двое оперативников ФСБ заявили, что Джохар и Илез Цечоевы были задержаны в Ингушетии, как указано в материалах дела.

Кроме того, судом были приобщены к делу постановления о возбуждении уголовных дел в отношении Беслана Махаури и Ильяса Ведзижева, а также закрытие этих дел в связи со смертью обвиняемых. Какое отношение деятельность Махаури и Ведзижева имеет к подсудимым, прокурор не уточнил. "Нет никаких доказательств о связях кого-либо с Махаури и другими, так можно всех членов НВФ к делу приобщить", - возмутился подсудимый Опиев.

Помимо этого, были приобщены приговоры в отношении Лечи Гадамаури и Тимура Матиева. Первый был приговорен в 2012 году к году колонии-поселения по обвинению в участии в НВФ (ч.2 ст.208 УК РФ), второй был ранее осужден по такому же обвинению на один год условно. В ходе процесса своего отношения к этим приговорам Гадамаури и Матиев не высказывали.

Приобщенные фотографии птицефермы, принадлежащей отцу Асхаба Албакова, по мнению прокурора, должны "подтвердить степень её заброшенности". При этом сами фотографии, по словам прокурора, сделаны неделю назад, тогда как обследование с выемкой оружия происходило в июне 2016 года.

Рассмотрение дела продолжится 9 января в 11.00 мск. Запланирован допрос ряда свидетелей защиты.