Спад активности боевиков указал на смену формата дагестанского подполья

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Вооруженное подполье в Дагестане изменило образ своего существования и пришло к форме законспирированных ячеек, поэтому заявлять о полном отсутствии боевиков в республике преждевременно, считают опрошенные "Кавказским узлом" аналитики.

Как писал "Кавказский узел", глава дагестанского управления Росгвардии Магомед Баачилов объявил об отсутствии в республике активных участников вооруженного подполья. База пособников и угроза возвращения боевиков из Сирии, о словам Баачилова, сохраняются. Начальник Росгвардии также отметил новую тенденцию - по его словам, на Ближний Восток из Дагестана начали уезжать не жены боевиков, а незамужние молодые девушки.

Слова Магомеда Баачилова об отсутствии активного подполья в республике справедливы, но сама структура вооруженного подполья в Дагестане претерпела изменения, и понятие «активный участник подполья» потеряло свою актуальность, считает директор Центра анализа и предотвращения конфликтов Екатерина Сокирянская.

«С одной стороны, он прав, сейчас нет тех вооруженных групп, которые когда-то существовали в Дагестане. Но это связано не только с тем, что они были разгромлены, а с тем, что изменились структура и образ действия самого подполья. Они (теперь) работают иначе, у них уже нет вооруженных групп, блиндажей и лагерей в лесу. Сейчас это законспирированные ячейки - внешне простые люди, которые живут обычной жизнью, и одновременно готовят нападение. По каким-то причинам они восприняли ультрарадикальную идеологию ИГИЛ* и решились совершить акт насилия. Обычно это всего один акт, потому что он практически всегда суицидальный», - сказала Сокирянская корреспонденту «Кавказского узла».

Попытки возвращения боевиков с Ближнего Востока в Дагестан она не считает серьезным вызовом для региона.  «Практически все люди, которые воевали в Сирии и Ираке, находятся в розыске. Пересечь границу России незамеченными им очень сложно - они на границе будут задержаны и арестованы, против них уже есть уголовные дела, и они об этом прекрасно знают. Они также знают о насильственных методах дознания и следствия, которые их могут ожидать, поэтому активные участники конфликта в Сирии и Ираке не горят желанием возвращаться в Россию», - пояснила Екатерина Сокирянская. Выжившие при разгроме ИГИЛ* боевики скорее попытаются скрыться в других странах или зонах вооруженных конфликтов, добавила она.

Подавляющее большинство боевиков действительно покинуло Дагестан, считает старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. По его мнению, организованное подполье в республике отсутствует.

«Но (последние) нападения в Грозном и Нальчике говорят о том, что не стоит (пока) утверждать, что вообще никого там не осталось. К сожалению, возможно, что еще есть так называемые одинокие волки. Я бы не стал торопиться с выводами (и заявлять) об отсутствии боевиков в Дагестане», - сказал Ярлыкапов корреспонденту «Кавказского узла».

Говоря о "большой пособнической базе", Магомед Баачилов не уточнил, в чем заключается активность этих пособников. Многие люди могут выступать в качестве пособников неумышленно, отметил востоковед.

«Террористическая деятельность не обходится без определенной инфраструктуры, без сети знакомых, родственников, друзей. Очень часто (таких людей используют) без их ведома: например, просят подвезти, а люди не знают, кого или что они подвозят. Здесь очень сложно характеризовать, как именно происходит пособничество», - отметил Ярлыкапов.

Аналитики поставили под сомнение новые отъезды девушек в Сирию

Слова Баачилова об отъезде на Ближний Восток молодых девушек звучат сомнительно, считает создатель проекта "Чеченцы в Сирии", аналитик Джоанна Паращук. В нынешних условиях поездка незамужней девушки из Дагестана в Сирию, по ее мнению, невозможна. 

«У ИГИЛ* сейчас нет своей территории, а с лета 2017 года не было дороги к территории, подконтрольной боевикам. Поэтому девушки, замужние или незамужние, не могли ехать туда из Дагестана или другого места», - сказала Паращук корреспонденту «Кавказского узла».

На сегодняшний день большое число женщин находится в плену в лагерях курдов, отмечает она. «В лагерях курдов в Хасаке много женщин и детей не только с Кавказа, но и из других районов России и бывшего СССР. Они находятся в плену, их количество неизвестно. Многие из них - жены боевиков, а некоторые из этих боевиков сами в плену у курдов. Большинство боевиков, конечно, убиты. Вполне возможно, что некоторые русскоговорящие боевики сбежали в Идлиб, и что они ждут своих жен, но туда сейчас очень трудно попасть, даже если есть девушки, которые сильно этого хотят», - рассказала Паращук.

Среди русскоговорящих женщин, оказавшихся в разное время на территории ИГИЛ*, были и незамужние. «Они оказались там и вышли замуж за боевиков. Но они не только из Дагестана и не только с Кавказа», - подчеркнула она.

Отъезд незамужних девушек в Сирию - не новая тенденция, но сейчас эта практика уже почти прекратилась, подтвердил Ахмет Ярлыкапов. «Но тот факт, что люди не выезжают, говорит о том, что они будут стараться выстраивать сети на территории России», - сказал он.

Политолог напомнил о "спящих ячейках"

Симпатии к участникам вооруженного подполья и пособническую активность подпитывают преследования мусульман и острые социальные проблемы, считает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Михаил Рощин.

«Я бы предложил рассмотреть эту симпатию к боевикам как способ протеста. Можно сказать, что (некоторые) люди верят в изменение (ситуации) через активность разных движений, в которые вовлечены боевики, однако сейчас эти движения практически провалены. Многие люди, которые им симпатизировали, уже разочаровались», - сказал Рощин корреспонденту «Кавказского узла».

Политолог допустил, что имеющаяся система социальных связей боевиков позволит им создать новые вооруженные группы в Дагестане.

«Это могут быть родственники, знакомые боевиков, которые будут помогать им едой, деньгами, лекарствами, связями. Но это делать не так просто, поскольку сейчас ведется тщательное наблюдение за всеми подозрительными лицами не только в России, но и за рубежом. Возможно, имелась в виду и рекрутская база боевиков, которая, правда сократилась до минимума», - отметил он.

Говорить, что в Дагестане не осталось активного подполья боевиков, пока затруднительно, считает Рощин. «Статистика и число инцидентов говорят, что активность упала, но мне затруднительно говорить, что в Дагестане не осталось активного подполья. Активность не такая, как в прошлые годы, с этим можно согласиться, но мне кажется, что какие-то люди, или даже большая часть подполья, перешли в спящее состояние. Наверняка спящие ячейки все еще остались», - подчеркнул Михаил Рощин.

"Кавказский узел" ведет хронику происходящих в Дагестане вооруженных инцидентов, нападений, подрывов и похищений людей. Материалы о влиянии войны на Ближнем Востоке на регионы Кавказа "Кавказский узел" публикует на тематических страницах "Сирия в огне" и "Кавказ под прицелом халифата". В разделе "Справочник" также опубликована справка "Выходцы с Кавказа в рядах ИГИЛ*".

* "Исламское государство" признано террористической организацией и запрещено в России решением суда.