Правозащитники назвали "ингушское дело" крупнейшим политическим преследованием современной России

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Лидеры ингушского протестного движения, которые обвиняются в создании экстремистского сообщества, не совершали преступлений и фактически привлекаются к ответственности за свой авторитет, заявили на пресс-конференции в Москве Сергей Давидис и Лев Пономарев. Адвокаты Карина Москаленко и Калой Ахильгов намерены добиваться их оправдания.

Как писал "Кавказский узел", дело семи лидеров протеста в Ингушетии, которых обвиняют в создании экстремистского сообщества, рассматривается с 24 ноября в Ессентукском городском суде в Ставропольском крае. Одно из последних заседаний суда состоялось 17 декабря, на нем выступили два свидетеля из числа бывших чиновников, которые охарактеризовали подсудимых с положительной стороны и заявили, что не слышали с их стороны призывов совершать противозаконные действия. Процесс продолжится 12 января 2021 года.

Пресс-конференция, посвященная судебному процессу над лидерами ингушского протеста, состоялась сегодня в офисе Московской Хельсинкской группы.

Руководитель программы по признанию политзаключенных Правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис, руководитель движения «За права человека», освещающий ингушское дело с его начала, Лев Пономарев, журналист «Соты» и сотрудница движения «За права человека» Анастасия Кашкина и адвокат Ахмеда Барахоева Карина Москаленко участвовали в мероприятии очно. Ведущий адвокат Калой Ахильгов, защищающий ряд обвиняемых, и писательница Алиса Ганиева принимали участие через видеоконференцсвязь, передает корреспондент «Кавказского узла».

Правозащитники назвали причины, по которым считают ингушское дело политически мотивированным

Арест и суд над ингушскими оппозиционерами - самое крупное политически мотивированное преследование в России, заявил на пресс-конференции Сергей Давидис.

«Это самое большое политически мотивированное дело, связанное с конкретным событием вообще за всю историю. Ни болотное, ни московское дело не достигают такого масштаба. Это самое большое посягательство на свободу собраний, объединений и в принципе даже на суверенитет народа, если можно так выразиться. При этом всего уголовному преследования подверглось не менее 48 человек, против троих уголовное преследование было прекращено, это как раз-таки подтверждает масштаб», - пояснил Давидис.

Вместе с тем, по его словам, большая активистов часть обвиняется по частям 1 и 2 статьи 318 (насилии в отношение сотрудников полиции) УК РФ. «А поскольку с материалами всех этих дел правозащитники не знакомились, мы их не изучали, то мы этих людей не включали в списки политзаключенных. В этом смысле мы не признали 39 человек политзаключенными, потому что мы не изучали конкретные обстоятельства дела и не знаем конкретно по каждому эпизоды - кто применил, а кто не применил насилие по отношению к полицейскому. Но вне сомнения - инициатива применения неправомерного насилия была осуществлена властью, сотрудниками полиции, Росгвардии. Именно в этом причина последующих событий», - считает Сергей Давидис.

Он указал, что в списки политзаключенных попали те, с обвинениями которых правозащитники смогли ознакомиться. «Это восемь человек, которые обвиняются в организации насилия в отношении сотрудников полиции, а также в создании экстремистского сообщества и участии в нем, и один человек, обвиняемый в подстрекательстве к насилию в отношении сотрудников полиции - всего девять человек. Но это совсем не значит, что мы считаем, что преследование всех остальных, кто обвиняется непосредственно в насилии в отношении сотрудников полиции, является законным и обоснованным. Конечно нет, потому что сам контекст ситуации говорит об ином. Мы имеем ситуацию, когда представители ингушского общества выражали позицию по значимому для ингушского общества вопросу», - полагает Сергей Давидис.

Он отметил, что правозащитники не берутся оценивать то, в чем правда в вопросе о границе. «Но вне сомнения общество вправе высказывать свое мнение. Более того, согласно российской Конституции, власть принадлежит народу, граждане вправе участвовать в управлении государством, и в силу 31 статьи Конституции они вправе реализовывать это через мирные собрания, которые гарантированы конституцией. Граждане реализовывали эти свои права, они были вправе требовать, чтобы к их мнению прислушались, чтобы оно было учтено, чтобы решения власти согласовывались с обществом, они имели право требовать это с помощью мирных собраний. Собрание носило мирный характер, и сам факт того, что продлилось за пределы согласованного времени, проходило ночью, не мешает деятельности предприятий, жизни граждан, ничему вообще не мешало, не является основанием для применения к нему насилия. Вообще для прекращения публичного мероприятия, а уж тем более применения к нему насилия», - подчеркнул Сергей Давидис.

Представитель ПЦ «Мемориал» сообщил также, что фактически ответственными за все произошедшее назначены восемь человек, суд над которыми идет в настоящее время на Ставрополье.  

По словам Давидиса, правозащитники считают этих людей политзаключенными по нескольким причинам. «Во-первых, сама эта ситуация связана с неправомерными действиями власти по разгону мирного собрания. И очевидно, что действия участников носили реактивный характер. Говорить о какой-то организации предварительно тут совершенно невозможно», - считает он.

Также, указал правозащитник, в деле присутствуют многочисленные видеосвидетельства, показания свидетелей о том, что все обвиняемые, наоборот, предпринимали максимальные усилия для того, чтобы предотвратить насилие. «[Они] призывали людей уйти, не применять насилие к полицейским, говорили, что насилие не нужно и навредит всем, что с другой стороны такие же люди, к которым насилие применяться не должно. Таким образом, те конкретные эпизоды насилия, которые в первую очередь были вызваны самими полицейскими, никак не могут быть названы следствием каких-то организационных усилий со стороны тех людей, которые сейчас в этом обвиняются в суде. Это просто противоречит фактическим обстоятельствам дела, фактически эти люди привлекаются к ответственности за свой авторитет, за то, что обладая авторитетом и находясь на площади проведения митинга, они не сумели предотвратить того развития событий, которое имело место, но это совершенно необоснованное требование, и за это никого судить нельзя», - подчеркнул Давидис.

Никакого преступления со стороны ингушских активистов не было, считает и Лев Пономарев. «В Ингушетии уничтожается гражданское общество. Исторически возникшее самоуправление - это совет тейпов, мнение которого власть должна была учитывать, - попал под запрет. Сейчас унижают совет тейпов», - заявил он.

По мнению Пономарева, в Ингушетии, как и в других регионах России, источником насилия на митингах часто становится полиция. «Действия полиции могут провоцировать и сталкивать молодежь в радикализм», - считает он.

Адвокаты рассчитывают добиться оправдательного приговора

Относительная «мягкость» судьи, а также отказ свидетелей обвинения давать показания против подсудимых говорит о том, что обвинение беспочвенно, считает адвокат Карина Москаленко

«Мягкий судья - это хорошо, он дает нам работать, я это ценю. Но я ни в коем случае не позволю себя, так сказать, обнадежить. Я знаю, что это дело очень и очень политизированное, а наша задача вывести его на правовые, юридические рельсы. Я думаю, что мы это сделаем», - заявила адвокат, отвечая на вопрос корреспондента «Кавказского узла».

В свою очередь, говоря о приписываемых обвиняемым конкретных действиях и заявлениях, которые можно опровергнуть, адвокат Калой Ахильгов заявил, что это касается обвинений, связанных с экстремистской деятельностью. «Эти обвинения никак не совмещаются с законом, они никак не совмещаются с решениями Пленума Верховного суда относительно того, что может являться экстремистской деятельностью», - рассказал Ахильгов корреспонденту «Кавказского узла».

Более того, если говорить о фактологической составляющей, то, по словам адвоката, здесь есть большой пробел в следствии. «Следствие считает, что все участники создали это сообщество еще в мае 2018 года, и 2 июня 2018 года провели митинг у здания парламента. На самом деле в этом митинге не участвовал никто, кроме одного - Мальсага Ужахова. Все остальные даже не были рядом с этим мероприятием и не были организаторами этого мероприятия. Более того, некоторые из них даже были за пределами республики в этот период и не были друг с другом даже знакомы, потому что все эти знакомства и создание организационно-правовой структуры для проведения митингов (против соглашения с Чечней) - это все уже было осенью. А следствие считает, что в июне еще было создано с целью проведения таких мероприятий. Здесь уже рушатся все эти обвинения, связанные с экстремистским сообществом. И это только маленькая доля того, что есть в деле», - подчеркнул Ахильгов.

Он также сообщил, что очередное заседание суда назначено на середину января и что от подсудимых нет жалоб на условия содержания и давление.

По мнению Москаленко, раз дело политически мотивировано, то власти хотят предопределить и результат, и считают, что этот результат уже предопределен. «Наша задача - довести все так, чтобы суд не мог и не смог осудить их. А если осудит, чтоб это было настолько очевидным нарушением, что, может быть, не на национальном уровне мы добьемся результата, а на уровне европейском привлечь к этому внимание, и тогда уже всем миром освобождать их, настаивая на том, что справедливого судебного разбирательства не было», - рассказала адвокат.

По ее словам, если судья продолжит «столь же мягкое, корректное ведение процесса», у защиты будут практические возможности для доказательства невиновности обвиняемых. «Если же будет изменена тактика ведения процесса, если защита не будет получать возможности осуществлять свою роль, то в этом случае будет другое нарушение - отказ в праве на справедливое судебное разбирательство. Но при всех обстоятельствах мы будем говорить о криминализации некриминальных действий, непреступного поведения», - пояснила Москаленко.

Защитница Барахоева указала, что для ЕСПЧ важнее будут не обстоятельства смены подсудности над ингушскими активистами, которое было осуществлено на основе непроцессуальной справки ФСБ, а несостоятельность обвинения по сути.

«Часто мы цепляемся за такие формальные нарушения суда, и нам удается даже на этом сделать защиту, и редко касаемся существа обвинения, существа дела. Для Европейского суда гораздо важнее будет то, что мы уже сейчас видим в процессе: это не доехавший до судебного заседания свидетель обвинения, или другие препятствия в отправлении правосудия. Решающим фактором все-таки будет то, что все наши подзащитные привлекаются за те деяния, которые они не совершали, то есть попытка наказания без преступления», - резюмировала Москаленко.

Между тем, по мнению Льва Пономарева, даже если действительно в настоящий момент все обстоятельства говорят о том, что итог дела предрешен определенным образом, но именно работа адвокатов и политические обстоятельства в стране и поведение ингушского народа могут привести к тому, что это политическое решение изменится. «И такие примеры мы видели неоднократно в России, бывало так, что власть упиралась и доводила до конца совершенно жестокие приговоры, но иногда она сдавалась, понимая, что ей просто невыгодно проводить эту жесткую линию», - заключил Пономарев.

Информация о задержаниях ингушских активистов собрана в хронике "Протесты в Ингушетии: хроника передела границы с Чечней", размещенной на "Кавказском узле". Новости о преследовании активистов в регионах юга России и Южного Кавказа "Кавказский узел" публикует на тематической странице "Преследование активистов".