Зарифа Саутиева рассказала о давлении силовиков и об ужасных условиях в СИЗО

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Правоохранители после задержания намекали на пытки, добиваясь нужных показаний, заявила Зарифа Саутиева в последнем слове в Ессентукском горсуде, подчеркнув, что она ничего противозаконного не совершала. Также активистка назвала ужасными условия в пятигорском СИЗО.

Как писал "Кавказский узел", ингушские активисты, обвиняемые в создании экстремистского сообщества, выступают сегодня в Ессентукском городском суде с последним словом. Все обвинения ложны, а дело имеет политическую подоплеку, заявил Ахмед Барахоев. В деле нет реальных доказательств вины подсудимых, указал Исмаил Нальгиев. Вся вина подсудимых заключается в том, что они просто вышли защитить свои права и интересы, отметил Багаудин Хаутиев.

Зарифа Саутиева в начале своего последнего слова сказала, что не будет много говорить по существу дела, так как, если "у гособвинения не нашлось, что сказать по существу этого дела", то ей даже пытаться не стоит, сообщил корреспондент "Кавказского узла".

Активистка рассказала о том, как ее запугивали сотрудники правоохранительных органов, которые задержали ее в июле 2019 года. Они намекали на пытки и всячески давили, добиваясь, чтобы она дала "какие нужно" показания. "И красной нитью в их речах звучало неуважение именно к суду. Они говорили: "Да не надейся ты на суд, тебя никто... не оправдает, судьи у нас на крючке, они всегда выполнят то, что им скажут". Я не верила в это, мне казалось это абсурдным. За что меня судить? Я и тогда была уверена в этом, и сейчас – что я ничего противозаконного не совершала", – рассказала Саутиева.

Она назвала ужасными условия, в которых содержатся женщины в пятигорском СИЗО. "Я уже 2,5 года в тюрьме, и в этой тюрьме я постоянно вижу, как нарушаются законы. Я хотела бы сейчас поговорить о тех условиях, в которых существуют арестованные люди", – отметила активистка. 

Когда Саутиеву этапировали в Пятигорск, она попала в камеру площадью 28 метров, где находились 12 человек. При этом по законодательству в СИЗО должно быть четыре квадратных метра на заключённого, отметила она. "Не было ни горячей воды, ни холодильников, которые, опять же, должны быть по законодательству", – сообщила Саутиева. Правда, добавила она, позднее горячая вода появилась. 

Через несколько месяцев ее перевели в другую камеру, где находилась женщина с ребенком 11 месяцев. "Такие камеры предполагают улучшенные условия – там должна быть стиральная машина, гладилка, сушилка, ковер, кроватка. [...] Но когда я пришла в эту камеру, всё, что там было, это полчища тараканов, которые ползали по этому ребенку", – рассказала Зарифа Саутиева. По ее словам, ни уполномоченный по правам ребенка, ни надзорная прокуратура эту женщину не посещали. 

"После того как я пришла в эту камеру, меня посетил уполномоченный по правам человека Ставропольского края. У меня не было никаких просьб для себя, но я рассказала, в каких условиях растет ребенок – ему ползать надо, но нет даже ковра, куда бы его можно было опустить и научить его ползать. Сидящие рядом всё записывали и обещали, что это будет исправлено", – сказала Саутиева. Но через несколько дней ее сокамернице предложили лишь самой "благоустроить камеру" и закупить всё необходимое – и руководство СИЗО "разрешило" бы это в камере разместить. 

Еще через некоторое время Саутиеву, по ее словам, перевели в камеру, где была "ледяная вода" и крысы и тараканы. Женщины из этой камеры рассказали Зарифе, что, когда они пожаловались администрации на отсутствие горячей воды, в их камере провели "шмон" – обыск, и забрали единственный кипятильник, который был чуть более мощным, чем разрешено, с его помощью женщины грели воду для стирки, мытья посуды, гигиенических процедур. "То есть все свои нарушения закона они не видят, а вот кипятильник, которым бедные женщины грели воду и стирали, оказывается, было нельзя [использовать в камере], его забрали", – отметила Саутиева. По ее словам, жаловаться бесполезно – в надзорную прокуратуру или куда-то, потому что сотрудникам СИЗО "всё сходит с рук, ничего не меняется", а заключённым может стать еще хуже. 

"Я даже боюсь представить, что происходит в мужской части. Насколько я знаю, они [другие подсудимые] всё это время умываются ледяной водой. Вот так соблюдаются законы теми представителями государства, ФСИН, которые должны этим [соблюдением закона] заниматься", – сказала Зарифа Саутиева.

Также она отметила, что за всё время пребывания в СИЗО она не видела там ни одного представителя ОНК. "Ну, ладно, государственные чиновники, но есть же общественники, которых должны волновать эти вопросы? Ни я, ни мои товарищи [подсудимые] их не видели, непонятно, чем они занимаются, если в Ставропольском крае всего два СИЗО, и они раз в месяц, раз в год не могут их посетить и узнать, какие есть проблемы... Для чего нужна такая общественная наблюдательная комиссия?" – спросила она. 

26 марта 2019 года в Магасе состоялся масштабный согласованный с властями митинг против соглашения о границе с Чечней. Протестующие не разошлись на ночь, и утром силовики попытались разогнать их. Произошли столкновения. В начале апреля 2019 года в республике прошли массовые аресты активистов, говорится в справке "Кавказского узла" "Ингушетия: за девять дней задержаны 40 активистов". По данным Правозащитного центра "Мемориал"*, по состоянию на 27 сентября, по "ингушскому делу" были вынесены обвинительные приговоры в отношении 40 человек. Все судебные процессы проходят за пределами республики – в Ставропольском крае. Преследование ингушских активистов ведется по политическим мотивам и направлено на прекращение публичной критики власти, утверждают правозащитники.

Информация о задержаниях противников соглашения о границе с Чечней собрана в хронике "Кавказского узла" "Протесты в Ингушетии: хроника передела границы с Чечней", а новости об уголовном деле лидеров протеста публикуются на тематической странице "Ингушетия: дело лидеров протеста".

*организация включена Минюстом России в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента.