Активисты в Волгограде сочли акцией устрашения дело о телефонном терроризме

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Суд в Волгограде начал рассмотрение жалоб  трех активистов о проведении в их домах обысков по делу о телефонном терроризме. Сами активисты отметили, что обыски прошли после их участия в пацифистской акции, а также предположили, что власти пытаются таким образом их заставить отказаться от своей позиции.

Как сообщал "Кавказский узел", обыски по делу о телефонном терроризме прошли у Анжелы Датской, а также Елены Чулановой, Любови Самыловой и Алексея Клокова, которые выступали с протестами против спецоперации на Украине. 21 марта стало известно, что в ходе обыска силовики изъяли еще у одного активиста, Владислава Лыгина два ноутбука и телефон его девушки. Активисты обжаловали проведение обыска. 5 апреля стало известно, что обыск у Анжелы Датской был признан законным, позднее Волгоградский областной суд удовлетворил жалобу активистки и вернул дело на рассмотрение в суд первой инстанции, который при повторном рассмотрении иска 17 июня признал обыск законным. Суд в Волгограде 24 июня отказался удовлетворить иск Полины Бардаковой о незаконности обыска по делу о телефонном терроризме, хотя при рассмотрении не было приведено доводов о ее причастности к этому делу, сообщил адвокат. Обыски проходили по двум адресам, изъятую в ходе одного из них технику удалось вернуть, рассказала Бардакова.

28 июня Ворошиловский районный суд Волгограда начал рассмотрение трех жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ на действия должностных лиц при проведении обысков в домах у волгоградских активистов — по второму адресу у Полины Бардаковой, а также у Арины Анисимовой и Евгения Тымчика, которые ранее принимали участие в митингах, сообщил адвокат Эдуард Яппаров.

"Факт наличия взаимосвязи оппозиционной деятельности с новым статусом свидетеля уголовного дела всячески отрицается органами следствия и соответственно в суде никак не подтверждается, никаких доказательств причастности этих лиц к совершению каких-то преступлений, которые расследуются органами следствия ГУВД Волгограда, в суде не представлено", — сказал адвокат корреспонденту "Кавказского узла".

Он уточнил, что сведений о том, что по адресам свидетелей Тымчика, Анисимовой и Бардаковой имеются какие-то предметы, у следствия не было. "Имеется лишь рапорт оперативного уполномоченного, который выполнен в вероятностной форме.  Но этого рапорта оказалось достаточно для того, чтобы организовать обыск. Все обыски проведены по решениям, не вступившим в законную силу, копии протоколов никому не вручались, хотя формально подписи лиц имеются в материалах", — отметил защитник.

У следствия была затребована копия постановления о назначении судебной экспертизы по изъятым у активистов предметам, добавил он. "В следующее судебное заседание вызваны сотрудники полиции, которые проводили обыски — оперативники, которым было дано поручение следователем Власовой о проведении обыска по адресам проживания активистов. Следующее заседание по всем трем делам состоится 5 июля", — уточнил он.

Аналогичная жалоба активистки Валерии Гавриловой была запланирована к рассмотрению в суде 27 июня, но ее рассмотрение перенесено на 1 июля, добавил Яппаров. "По Гавриловой суд был вынужден отложить рассмотрение жалобы, поскольку первый раз не явился следователь, вчера следователь явился, но не принес уголовное дело — его запросил суд. Следователь сообщил, что дело находится на проверке в прокуратуре или в ГУВД области", — пояснил адвокат.

Активист Евгений Тымчик заявил, что 6 марта принял участие в митинге против спецоперации на Украине. "До этого числа я никак не интересовал никакие правоохранительные органы. Я был задержан, и все остальные, кто там был. Административное правонарушение — штраф 10 тысяч. Я обратился в "ОВД-Инфо"*, через две недели ко мне домой начали приходить сотрудники. <…> 6 мая между пятью и шестью утра пришла [группа людей] с обыском. Они заявили о том, что якобы с моего адреса или с моего компьютера велась рассылка некоего террористического характера с угрозой взрывов судов, там суды перечислены. Мне не дали связаться с адвокатом и вообще не дали никакого звонка сделать. Более того, мне даже документы не показали сотрудники. Открывали двери родители мои. Сослались на то, что документы показали моему отцу, а он очень пожилой человек, ему 80 лет. Когда я вышел в коридор, они меня заблокировали", — сказал Евгений Тымчик корреспонденту "Кавказского узла".

По его словам, у него изъяли компьютер, смартфон и сотовый телефон. "Копии протокола обыска мне не оставили. Я был в стрессе — не попросил даже копии. Сейчас адвокату удалось это получить. Потом меня привезли в отдел, и там прошел допрос. Задали несколько вопросов, где я был такого-то числа, и еще несколько вопросов. После допроса я с ними не встречался. Технику мне не вернули, до сегодняшнего дня техники у меня нет. Сегодня в суде следователь сказал, что с моей техникой сейчас проводится следственная экспертиза, о чем я ранее уведомлен не был. Нахожусь я в статусе свидетеля", — пояснил Тымчик.

Он добавил, что ему 44 года, он строитель по образованию. "В данный момент не занят нигде, есть проблемы со здоровьем, со стройки я ушел", — сказал он.

Активист считает, что обыск был проведен с целью давления на него. "Я сомневаюсь, что вообще эта рассылка об угрозе взрывов существовала, судя по тексту. Сам текст составлен примитивно, он есть в материалах дела. <…> С моего компьютера вообще никакая рассылка не ведется. Я даже в сетях нигде не зарегистрирован", — подчеркнул Тымчик.

Еще одна проходящая по делу свидетелем активистка на условиях анонимности рассказала, что также участвовала в митинге 6 марта. По ее словам она не нарушала законов и не сопротивлялась при задержании.

"На непонятно каких основаниях в этот же день у нас провели обыск. Изъяли все ноутбуки, некоторые личные вещи. Начали писать жалобы о том, что изъял технику непонятно кто. И 18-го числа в семь утра к нам на съемную квартиру пришли уже по делу телефонного терроризма. Якобы я обвиняемая. Уже в отделении мы узнали, что я свидетель. Изымают всю поломанную технику, флешки и мой личный дневник. Еще изымали технику у тех, с кем я живу. И с тех пор — ходьба по мукам, чтобы вернуть свои вещи", — сказала она корреспонденту "Кавказского узла".

По ее словам, в деле также участвует и другие люди, принимавшие участие в митинге 6 марта. "Мне кажется, что это все идёт именно из-за митинга, а не какого-то телефонного терроризма, потому что никаких упоминаний о тех случаях не было", — подчеркнула активистка.

Обыск проще всего провести в качестве акции устрашения, если человека записать в свидетели, считает активист Евгений Кочегин. "Ребята никоим образом не связаны ни с какими телефонными звонками, минированиями. Было бы глупо, что ребята, которые непосредственно участвуют в акциях протеста, светятся, одновременно с этим приходили бы по вечерам домой и занимались бы телефонным терроризмом", – сказал он корреспонденту "Кавказского узла".

Подобные акции устрашения производят эффект, добавил он. "Некоторые из этих ребят покинули Россию на неопределенный срок, может быть, совсем ненадолго. Видно, на что нацелена вся эта работа на выдавливание наиболее активных и запугивание основных масс через них", — считает активист.

Проведение обыска у свидетелей регулируется Уголовно-процессуальным кодексом России, отметил адвокат Роман Зайцев. "Есть сложившаяся практика, когда любое уголовное дело могут использовать с целью проведения обыска либо чтобы оказать давление на ту или иную группу людей, либо чтобы что-то изъять или найти что-то незаконное во время этого мероприятия. Схема эта очень старая, на нее много кто попадал", — сказал он корреспонденту "Кавказского узла".

По его словам, в рамках такого дела уголовный розыск или центр противодействия экстремизму направляет следствию результаты оперативно-разыскной деятельности, где указано, что у свидетеля дома могут находиться предметы, имеющие значение для уголовного дела. При этом объективными данными это подтверждается редко. "По сути, речь идет о предположениях. На ровном месте обыск не проведешь, поэтому делается допрос опера или какой-то рапорт прилагается", — пояснил юрист.

Он отметил, что сроки хранения изъятого в ходе обысков имущества законодательством не регламентированы. "Если это компьютерная техника, назначается компьютерная экспертиза с целью определения, имеется ли там информация, относящаяся к делу или нет. Эту экспертизу могут продлевать, и продолжаться это может неопределенно долго", — объяснил Зайцев.

Новости о случаях преследования активистов "Кавказский узел" собрал на тематической странице "Преследование активистов".

* включено Минюстом России в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента.

** 21 марта Тверской суд Москвы принял решение о запрете в России деятельности компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) в связи с экстремистской деятельностью.