Иных уж нет, и те далече. История снятия Сайдуллаева

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

17 сентября в Грозном я побывала в главном штабе экс-кандидата на пост Президента Чеченской Республики Малика Сайдуллаева. Совершенно неожиданно я столкнулась там с двумя московскими знакомыми - журналистом и пиарщиком. Оба приехали в Грозный продвигать кампанию Малика.

Но вот незадача - решением Верховного Суда ЧР от 11 сентября сайдуллаевская кампания, официально начавшаяся 5 числа, накрылась, не успев толком развернуться. К моменту нашей встречи оба москвича, вместе со всем штабным людом, уже неделю "сидели и ждали превращений". Но тогда и в самом штабе, и вообще в Чечне, еще витала необъяснимая надежда на Верховный Суд Российской Федерации, куда Сайдуллаев подал кассационную жалобу. Надеялись, что Верховный суд более независим и менее политизирован, чем суд чеченский. Мне, как и, наверное, любому стороннему наблюдателю и столичному гостю, эта надежда казалась, как бы помягче сказать, призрачной. Ведь был знак свыше в прямом смысле этого слова: в тот же злополучный день 11 сентября чеченский "и. о." Ахмад Кадыров был удостоен высочайшей аудиенции у Владимира Путина - казалось бы, все ясно... Но для людей, живших в эпицентре событий, надеяться на чудо было естественно - иначе невозможно выжить. Знакомые мои, дабы не сидеть без дела в этом всеобщем ожидании чуда, повышали компьютерную грамотность своих подельников и, не имея возможности вести агитационную кампанию, осуществляли программу минимум - кампанию пиаровскую. То есть раскручивали весьма своевременно и уместно созданный Сайдуллаевым в августе месяце Фонд "Возвращение". Задача Фонда была более чем актуальна - поиск "исчезнувших", подготовка поля деятельности для специальной полномочной комиссии по "исчезнувшим", создание которой Сайдуллаев включил в свою президентскую программу. Задача актуальная, другое дело - воплощение замысла... Так или иначе, тогда мы встретились тепло, распрощались не без сожаления, и обещали и далее поддерживать контакты, благо в штабе работал телефон - невероятное достижение прогресса - и даже - в Грозном это почти за гранью фантастики - был доступ к электронной почте.

25 сентября Верховный Суд РФ вполне предсказуемо отклонил сайдуллаевскую жалобу, и я написала своим приятелям преисполненное сочувствия письмецо. Мне и в голову не пришло, что штаб будет срочно ликвидирован.

И брат Сайдуллаева Милан, обосновавшийся на время предвыборной гонки в "родовом замке" в Алхан-Юрте, и руководитель кампании Мухамед Арсанукаев очень убедительно объясняли при личной встрече, что в случае негативного решения Верховного Суда РФ их штабы будут продолжать агитационную работу среди избирателей, призывая их голосовать против всех, и т.д. Оба были красноречивы и убедительны. Я человек недоверчивый и изначально скептический, но почти поверила. И зря.

Уже 26 сентября штабной телефон в Грозном отвечал на мои обеспокоенные звонки тоскливыми длинными гудками, а мобильник Арсанукаева навеки вышел "из зоны действия сети". Картина была ясна, теперь судьба штабистов и охраны смещенного кандидата в Президенты вызывала тревогу: кадыровцы не любят оппозиции, и засветившиеся возле Сайдуллаева люди могли попасть под удар. На фоне этой озабоченности грызла тревога за московских ребят - что они, где, как будут выбираться? Как их искать, ведь звонить некуда? Штабной телефон был чуть ли не единственным известным мне действующим грозненским номером. И не потому, что у меня в Грозном мало знакомых, просто телефоны там - запредельная роскошь. Москвичу трудно поверить, но факт: в 21-м веке в одном из субъектов Федерации нет телефонной связи.

Опасения не оправдались - 27 сентября оба "русских сайдуллаевца", целые и невредимые, ввалились в офис Московской Хельсинкской группы. Один из них, пиарщик Юра, 25 лет от роду, предложил поведать "городу и миру" о своей безвременно почившей штабной работе, и поделиться впечатлениями о предвыборной Чечне. Беседа наша длилась часа два, ниже приведен его сухой остаток в части, касающейся выборов.

Юра попал в штаб Сайдуллаева молитвами своей приятельницы, чеченской журналистки Хеды. Хеда - человек известный: она и пишет, и на телевидении подвизается, и для BBC сюжеты делала. В преддверии чеченской президентской кампании она получила много заманчивых предложений - ее завлекали фактически все кандидаты, включая Кадырова. Она поставила на Сайдуллаева: этот выбор казался оптимальным. Последние два года Малик поставлял сюда гуманитарную помощь и проявлял определенной политической активность, и сумел завоевать поддержку многих чеченцев. У него сложился имидж человека разумного, хозяйственного, сугубо мирного и пекущегося о своем народе. Хусейн Джабраилов - другой московский бизнесмен - спохватился лишь накануне выборов, и куда менее известен. Хеда остановилась на Сайдуллаеве. Юра, который, впрочем, именно это ей и насоветовал, затем немедленно к ней присоединился.

Обосновавшись в штабе Сайдуллаева, они решили разведать, как же собираются работать их основные конкуренты из штаба Кадырова. Хеда позвонила в пресс-службу "и.о. Президента" Чечни. Оттуда ей изначально поступало предложение о сотрудничестве, и теперь она сделала вид, решила его принять. В ответ она услышала, что в ее помощи и вообще в пиар-поддержке кадыровский штаб уже не нуждается. А если хочет заработать денег, пусть приводит боевиков - "и побольше, побольше!" Стала понятна "предвыборная стратегия" Кадырова - тот делал ставку на силу, и ему нужны были кондотьеры в пресловутую "службу безопасности", желательно - целыми джамаатами. Эту самую "безопасность" боятся не только местные жители, но и федералы - и как не бояться, если в ней процентов десять откровенного криминала.

Сайдуллаев оперативно сформировал 26 штабов по районам. Центральный штаб комплектовали людьми лояльными, по полувоенному принципу. В остальных штабах, чего греха таить, были персонажи случайные. То есть костяк был из "проверенных" людей и родственников. Остальных желающих хотели было, по возможности, просеять через мелкое сито. Старались не связываться с теми: кто, сначала был за Ичкерию и скандировал "Свобода или смерть!", а потом приходил, для солидности - в костюме и с папочкой, вербоваться в штаб Сайдуллаева и пел ему осанну. Но посылать их грубо трудно, поскольку противоречило чеченскому этикету, а дело делать они мешали. Как только Сайдуллаева сняли с регистрации, все эти граждане будто испарились. Но в общем и целом по штабам две трети команды были "свои", проверенные, и знали: когда Малик придет к власти, они получат какие-то должности. А оставшаяся треть - те банально пришли за деньгами.

Сайдуллаевская предвыборная кампания была незатейлива, но особого креатива и не требовалось - учитывая пламенную ненависть электората к Кадырову, высокую популярность самого Сайдуллаева, выход из игры Джабраилова и пассивность, а потом и выход Аслаханова. Основным средством агитации за Сайдуллаева были плакаты (красивый Малик в красивой папахе на красивом коне, и не менее красивый Малик, правда не в папахе, а в костюме, на фоне Мекки), и надписи на заборах ("Малик - наш Президент, "Голосуй за Малика!" и т.д.). С писанием последних помогали сочувствующие избиратели - они же и кадыровские плакаты срывали. В намалеванных кадыровцами лозунгах "Кадыров - наш Президент!" последнее слово замазывали, а поверх писали емкое слово "козел". Кое-где народные умельцы на фотогеничный лоб и.о. Президента даже бараньи яйца прибивали... Подзуживать население не было особой необходимости - в основном, все происходило самостийно, от пламенной любви электората к Ахмаду-Хаджи с его "чистыми намерениями и сильной властью".

Но сайдуллаевская команда, все 26 штабов, конечно, и с населением работала, подписи в поддержку кандидата собирала, программу его пропагандировала. Грозненский штаб делал медиа-кампанию. Запустили два телевизионных ролика, один назывался "Я - чеченец" и повествовал о самом Малике, его семье, его гуманитарных инициативах. Но развернуться не успели - предполагали сделать это в последние две недели, а 11 сентября Сайдуллаева сняли - и конец открытой агитации. Правда, многие сделанные заранее по жеребьевке материалы газеты напечатали, хотя формально и не должны были - просто деньги терять не хотели.

В контексте снятия Сайдуллаева непроясненной остается история с залогом. Сам кандидат (в интервью "Еженедельному журналу" и не только) говорил, что залог внести не дали. Но на самом деле залог вносили: 26 августа в избирком было отправлено письмо за подписью самого кандидата и руководителя кампании Мухамеда Арсанукаева с просьбой о регистрации именно на основании залога. И деньги были перечислены на соответствующий счет. Затем представили и подписи. Их сочли "чистыми" и вернули залог кандидату. Остается вопрос - зачем кандидат, то есть его штабисты, эти деньги взяли назад, почему не подстраховались залогом? На этот вопрос мне и раньше сотрудники главного штаба отвечали крайне туманно, и теперь Юра света не пролил. Подозреваю, имел место банальный прокол команды кандидата...

Кстати, жалоба кандидата Пайзулаева (чеченского народного поэта, в свое время в подпитии декламировавшего Малику хвалебные оды, но не устоявшего перед уже упомянутыми "намерениями" и "властью" Кадырова) - жалоба, по которой Сайдуллаева сняли, как ни смешно, была датирована первым августа, но при этом содержала ссылки на 27 августа. То есть, жалоба была неприемлема даже по форме. Но в любом раскладе, по словам Юры, руководителю кампании популярно объяснили, что подписи подписями, а на его кандидата в резерве имеются еще три жалобы: о нарушениях в проведении агитации, о подкупе избирателей, и о наличии незадекларированного имущества. Так что вариант с подписями был, видимо, не самый худший.

С 11 по 25 сентября сайдуллаевские штабы сильной протестной активности не проявляли, митинги не собирали. Кандидат не хотел портить отношений с Москвой, видимо, пытался решить вопрос кулуарно. Да и вообще, митинги - дело опасное: в Чечне с 1991 митингуют и стреляют, нередко совмещая оба эти занятия. Масштабные митинги традиционно заканчиваются стрельбой.

Сайдуллаев в свой грозненский штаб из Москвы звонил регулярно поддерживал в команде боевой дух: "Подождите, ребята, дело решится в нашу пользу, и мы еще поработаем... Только немного подождите!" Те, кто пришел исключительно за деньгами, ждать не стали и быстро ретировались. Большинство - остались.

Кто-то пустил слух, что вся история со снятием с регистрации - просто гениальный ход в рамках предвыборной кампании. Ведь на таком скандале рейтинг Малика взлетел до небес. А дальше Верховный Суд РФ примет правильное решение, и тогда Сайдуллаев на гребне славы вознесется в Президенты безо всякой дополнительной агитации. Слух распространился с невероятной скоростью, и очень многими был принят за чистую монету. Но к реальности, как мы все теперь прекрасно знаем, не имел никакого отношения...

Снятие Сайдуллаева было подтверждено российским Верховным Судом. Утверждения сайдуллаевцев, будто в этом случае штабы стеной встанут против Кадырова и призовут население проголосовать против всех, лопнули как мыльный пузырь. Видимо, человеческого (читай - военизированного) ресурса на это не хватало, да и, опять же, не хотелось портить отношения с Москвой. Из 26 штабов ни одного не осталось. Сам Малик Сайдуллаев временно отбыл в Европу...

* * *

Завтра, 5 октября, пройдут "всенародные выборы Президента Чеченской Республики".

И явка, разумеется, будут высокая.

И выберут всенепременно Ахмада Кадырова, который все это время "был со своим народом, там где его народ, к несчастью, был".

И надеяться уже особо не на что.

Разве на то, что выборы не закончатся особо громкой стрельбой друг в друга.

Так что давайте надеяться на это... тоже, в своем роде, чудо.

Опубликовано в Бюллетене Московской Хельсинкской группы # 5, 8 октября 2003 года, при информационном содействии Интернет-СМИ "Кавказский узел", при поддержке Российского исследовательского центра прав человека, Сети домов прав человека и Международной Хельсинкской Федерации.