Ислам в Чечне: вчера и сегодня

Северный Кавказ глазами блоггеров" – совместный проект Русской службы Би-би-си и Интернет-СМИ "Кавказский узел".

Лечи Хамзатов из Грозного пишет об исламе в Чечне.

Лечи Хамзатов (псевдоним): "Родился в Астраханской области. Закончил школу и ВУЗ в городе Грозном Чеченской Республики. В настоящее время живу в Грозном. По профессии историк. Журналистикой увлекся два года назад. Также занимаюсь частным бизнесом".

Чеченская молодежь проявляет все больше интереса к религии, но при этом отношение к религиозным догмам и представителям духовенства у нее довольно противоречивое.

Вне всякого сомнения, две последние военные кампании на территории Чечни оказали серьезное влияние на этот процесс. Во время обязательных пятничных коллективных намазов в чеченских мечетях сегодня можно увидеть гораздо больше молодых людей, чем представителей старшего поколения. Но за эти годы изменилось и отношение к представителям духовенства, причем далеко не в лучшую сторону.

Религия всегда занимала в Чечне особое место. Даже в годы жесточайших сталинских репрессий и позднее, когда верующие подвергались преследованиям, мусульманские обряды здесь продолжали соблюдаться. Сегодня же в республике нет практически ни одного крупного населенного пункта, где не было бы мечети, а власти официально говорят о необходимости усиления духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения и соблюдении норм ислама в повседневной жизни.

При этом некоторые нормы религии внедряются в жизнь в добровольно-принудительном порядке. Например, женщин и молодых девушек обязывают носить головные платки, как предписано исламом, а работающие в государственных учреждениях мужчины по пятницам (в день совершения обязательного коллективного намаза), теперь должны приходить на работу в одежде мюридов (последователей) - длинных рубашках и свободных брюках особого покроя.

Все эти внешние атрибуты религиозности не означают, впрочем, что на "духовном фронте" все в порядке. Дело в том, что представители религиозного духовенства не пользуются теперь тем авторитетом и уважением, что были пару десятков лет тому назад. Многие муллы и духовные наставники времен Дудаева-Масхадова сегодня отказались от своих прежних взглядов и убеждений и с теперь с таким же рвением восхваляют президента Рамзана Кадырова, как в свое время его предшественников, провозгласивших независимость Чечни-Ичкерии, что не прибавило им авторитета.

Молодежь, которой во все времена был свойственен максимализм, не может не замечать подобной трансформации взглядов и подмены одних понятий другими.

Когда бывший муфтий Ичкерии или бывший председатель Верховного шариатского суда республики начинают осуждать тех, кто сегодня продолжает оказывать вооруженное сопротивление федеральным силам и местным силовым структурам, это расценивается как лицемерие и двуличие. И в этом плане для молодежи более притягателен и понятен тот же духовный лидер сепаратистов, которого знают под именем Саида Бурятского, чем вчерашний проповедник газавата, разъезжающий в иномарке в окружении вооруженной охраны. Человек, призывающий к аскетизму во всем, к твердому соблюдению норм религии, к отказу от всего того, что порицается Всевышним, но сам не придерживающийся этого, не может пользоваться уважением.

В прошлом году, на одном из совещаний с представителями духовенства, Рамзан Кадыров, сам являющийся выходцем из семьи религиозных деятелей (его убитый в 2004-ом году отец Ахмат-хаджи Кадыров до того, как возглавить в начале 2000-х годов Чечню, был муфтием при Дудаеве и Масхадове и даже объявил России джихад, а дядя является председателем Совета алимов республики), подверг деятельность религиозных деятелей резкой критике. Почему молодежь слушает не их, а какого-то Саида Бурятского, возмущался президент. Ответить на этот вопрос так никто и не смог.

Ислам в Чечне представляет собой некую смесь религии с обычаями народа, хотя республиканские власти и называют его "традиционным". До сих пор в республике существует культ святых (эвлия), хотя некоторые и говорят, что это противоречит Корану и сунне пророка Мухаммеда, запрещающим поклоняться кому бы то ни было, кроме Аллаха. Самым известным и почитаемым в республике эвлия был и остается Кунта-хаджи Кишиев, основатель зикризма, который жил и проповедовал в XIX веке, в самый разгар Кавказской войны. Добро в ответ на зло, скромность вместо излишеств, чистота помыслов и дел, обращение к Всевышнему - вот основные идеи, которые проповедовал Кунта-Хаджи Кишиев. К вирду (ветви) Кунта-хаджи относит себя большинство верующих в Чечне.

Помимо него в республике действует еще несколько крупных ветвей тариката (путь, направление) Кадирия, к которому относился Кишиев. Это вирды шейха Бамматгирея-хаджи Митаева из селения Автуры, шейха Чиммирзы из селения Майртуп Шалинского района, и Вис-хаджи Загиева. Они различаются между собой в основном способами исполнения религиозных обрядов. Кунтахаджинцы совершают громкий зикр (радение), начинающийся медленными телодвижениями и перемещением, переходящим в быстрый бег по кругу против часовой стрелки, последователи Баматгирея-хаджи - подпрыгиванием на месте, мюриды вирда Чиммирзы сопровождают зикр ударами в барабан (джиргу), а висхаджинцы - барабаном и музыкой. Последние также носят белые папахи, за что получили прозвище "белошапочники".

Кроме кадирийского братства, в Чечне существует также тарикат Накшбандия. Для его последователей характерен тихий зикр, который верующий совершает "в своем cердце", то есть шепотом.

Последователи вирдов в Чечне составляют довольно большую группу, однако определенная часть молодежи не относит себя к тому или иному направлению. Они считают недопустимым существование различных течений в исламе, поскольку это ведет к расколу среди верующих и противоречит основному требованию религии - не разделяться и быть единой общиной (уммой). Саид Бурятский, проповедник с автоматом в руках, не менее популярен у части молодежи, чем устазы (учителя) прошлого.

Хотя, надо признать, что образ "шейха Саида" несколько потускнел после того, как осенью прошлого года в Назрани террористом-смертником было взорвано здание горотдела милиции. Тогда предполагалось, что за рулем груженой взрывчаткой машины находился сам Саид Бурятский, но затем выяснилось, что эту акцию осуществил другой "брат". Тем не менее, получается, что у Саида Бурятского, столь ненавидимого нынешними властями Чечни и духовенством, есть определенное "преимущество" перед ними. Он призывает к тому, что делает сам, а не требует следовать тем нормам религии, которых он сам не придерживается в повседневной жизни.