О студентах Картоеве и Оздоеве и ингушском обычае белхи.
История Ислама Картоева, уроженца Малгобека, ингушского студента Саратовской юридической академии, за считанные часы облетела социальные сети, а затем попала на страницы нескольких интернет-изданий. Тем не менее, хочу к ней вернуться еще раз.
В конце лета, 27 августа, в здании общежития Саратовской юридической академии произошел пожар. К счастью, никто не пострадал. Ислам оказался вместе со своим земляком возле горящего общежития случайно, но, поняв, что людям грозит беда, ребята не стали ждать приезда пожарных и начали обходить этажи, оповещая людей о расползающемся пожаре, помогая выбираться из-под густого дыма. Ислам, судя по его интервью, сдержан и немногословен, тем не менее, парень повел себя достойно — спас женщину с младенцем из загоревшегося общежития Саратовской юридической академии.
«Пожар случился 27 августа. Я оказался в этом месте случайно, - рассказал специально для КУ Ислам, – сам я живу в другом общежитии. Мы стояли с моим новым знакомым абитуриентом Оздоевым у этого общежития, когда увидели, что сотрудники Академии бегут к этому зданию. Мы помогли им распутывать пожарные шланги и после этого бросились наверх. В общежитии пять этажей – пожар случился на третьем. Мы с Оздоевым разделились, чтобы успеть предупредить о пожаре как можно больше людей.
Когда мы поднялись на четвертый этаж,там было две женщины и маленький ребенок. Я сказал им, что в здании пожар, попросил взять свои документы и срочно эвакуироваться. Я их вывел из общежития, и снова поднялся на третий этаж. Там уже был очень густой едкий дым. Мы с Оздоевым сняли с себя футболки и закрыли себе носы и рты. Видимость была такой плохой, что нам даже пришлось включать фонарик. Нам сказали, что нужно открыть одну дверь. Мы открыли эту дверь – дым стал еще гуще. Дальше мы идти не могли, начали кашлять. Нам пришлось повернуть обратно. К этому времени приехали пожарные. Я наш поступок подвигом не считаю. Думаю, любой бы поступил на нашем месте также».
Начальник управления безопасности Саратовской Государственной Юридической Академии, Андрей Валерьевич Калягин подчеркнул: «Ребята молодцы, хорошо сработали: оповестили людей, помогли в эвакуации. Мы ребят поощрили за их отважный поступок. Помогали распутывать пожарные шланги. Ребята оказали нужную поддержку именно в это время. Когда все закончилось, мы этот поступок сразу отметили».
Вообще помощь ближнему, соседу, родственнику при пожаре — часть обычая взаимопомощи, который называется у ингушей белхи (белхи — работа). В широком смысле - это совместный неоплачиваемый добровольный труд. Строительство дома, сельскохозработы, свадьбы и поминки, стрижка овец, валяние войлока, сукна, строительство мостов, ремонт дорог, заготовка дров для школ, мечетей, или изготовление саманного кирпича для кладбища, помощь при пожаре и после него — во всех этих случаях человек мог рассчитывать на безвозмездную помощь со своей общины и своего рода. При пожарах нуждающимся оказывали и материальную помощь. Помощь родственников и соседей, пусть не всегда полностью покрывала расходы, но была ощутимым подспорьем на первое время.
Участие в общественной взаимопомощи приучало молодых людей к ответственности за своих близких, создавало репутацию молодому человеку, одно сдержанное хвалебное слово старейшин передавалось из уст в уста и обеспечивало юноше репутацию ответственного, умного, отзывчивого человека, а затем и разносилось далеко за пределы его родного селения. Местное сообщество поощряло общественную взаимопомощь.
Этнограф Макка Албогачиева пишет, что «если родственник или сосед мог принять участие в белхи, но не делал этого, он тем самым ставил себя вне коллектива, а этого сельский житель позволить себе не мог; не зря в народе говорили: «Погас очаг у того, кто поссорился с селом» — Юртаца ийгIачачун кIур лекъаб».
Например, для постройки нового дома для семьи, пострадавшей при пожаре, в назначенный день собиралась вся община, целыми семьями — с женами и детьми. Если человек приглашал помочь кого-то из членов общины, то и сам он был обязан прийти в свою очередь на помощь каждому, кто помог ему, то есть отработать им по очереди на подобных же видах работ. Если при пожаре пострадало несколько семей, то в первую очередь община уделяла внимание тем семьям, где не было кормильца. Родственники и односельчане оказывали посильную помощь в первую очередь именно таким семьям и лишь после этого помогали другим нуждающимся.
Каждая семья готовилась к белхи заранее, так как нужно было приготовить еду для работающих людей и подумать о досуге. Во время белхи хозяину полагалось быть внимательным, тактичным, любезным. По сути, этикет гостеприимства и взаимоотношения «хозяин-гости» сохранялись даже в том случае, если хозяин оказывался в роли пострадавшего или нуждающегося. Восстанавливая дома, пострадавшие при пожаре, мужчины и женщины выполняли свои виды работ. Заложить фундамент, сделать стены и крышу — это прерогатива мужчин, а женская работа заключалась в обмазке стен и побелке, девочки- подростки подносили глину и выполняли подсобные работы.
Белхи у ингушей— это не только инструмент социализации и коммуникации, это еще и площадка для общения и знакомства молодых людей и девушек. Поскольку традиция довольно строго регламентировала взаимное общение неженатой молодежи, то многие молодые люди ждали очередных белхи в селе: это давало возможность еще раз встретиться с понравившимся человеком или познакомиться. Не раз такие совместные общественные работы заканчивались сватовством и свадьбой. Если работа иногда продолжалась до глубокой ночи, то на «стройплощадку» приходили близкие родственницы девушек или их братья.
Еще раз повторю, помощь оказывалась добровольно и совершенно безвозмездно. Иметь возможность помочь и не сделать этого считалось недостойным; общественное мнение, способное, как мясорубка, перемолотить любую судьбу или же, наоборот, создать человеку положительный шлейф, резко осудило бы такого человека. Тем более недостойно считалось рассказывать о том, кому и как ты помог, и вообще много говорить на эту тему.