О росте инфляции в Армении
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
На данный момент инфляция начала превращаться в серьезную проблему в Армении. Она обсуждается все больше и все больше влияет на политическую ситуацию. В октябре 2021 года рост цен составил 9.1% к октябрю 2020 года. Это самая большая инфляция за последние десять лет, в прошлый раз такие цифры фиксировались как раз в первой половине 2011 года и ранее. Тогда, также как и сейчас, список причин был похожим. Рассмотрим его.
2021 год – посткризисный, причем спад в экономике прекратился лишь в марте текущего года, а динамизм не восстановлен. Как минимум в Армении с этим серьезные проблемы (особенно, из-за поражения в прошлогодней войне). В мире, также как и в регионе, эти проблемы менее выражены, но ближе к концу текущего года становится понятно, что экономические проблемы – надолго, это не проходящие трудности, вызванные прошлогодним карантином (споры о характере и темпах восстановления экономики велись еще и в прошлом году и на них так и нет убедительного ответа). Точно так же, десять лет назад мы имели дело с последствиями прошлого мирового кризиса и импортом инфляции извне.
Мировые цены резко выросли, в первую очередь на продовольствие и сырье, особенно энергетическое. Это связано как с ростом потребления, так и с разрывом логистических цепочек. Так, в октябре мировой индекс цен продуктов питания (FAO Food Price Index) достиг значения 133.2 (рост на 31.3% к прошлому октябрю), хорошо известен и рост цен на нефть, газ и другие ресурсы. В особенности сильно подорожали масла, сахар, а также зерновые. На глобальном рынке продовольствия за последние тридцать лет было лишь два таких подорожания – в 2008 и 2011 гг., оба так или иначе связаны с прошлым глобальным кризисом: одно было его предшественником, на фоне перегретой экономики, а второе – последствием. Помню, тогда СМИ пестрели заголовками о грядущем глобальном голоде. Конечно, голод не случился, но следствием голодных бунтов, например, стала т.н. «Арабская весна», начавшаяся с бунтов на рынках.
График 1. Индекс цен на продовольствие в мире
Таким образом, в инфляции в Армении нет ничего экстраординарного: как сейчас, так и в прошлом, цены в Армении сильно зависели от мировых. Однако знание причин не освобождает от последствий. Рост номинальных зарплат отстает от роста цен. А это означает, что реальные зарплаты уменьшаются.
Впрочем, уменьшение не столь велико, чтобы бить тревогу, если смотреть только на общий рост цен. Куда выше рост цен на продовольствие. По данным за октябрь, продовольственные цены выросли на 16.0%, а цены на алкогольные напитки и табачные изделия – на 9.7%. В общем, в категории продукты питания, напитки и сигареты рост цен на 15.3%. При этом, рост цен на овощи – 69.3% (наивысшие показатели: картофель, помидоры, морковь, зеленый лук и др.), а на фрукты всего лишь 0.4%. Также имеется 44.1% рост цен на бензин и на 43.2% на дизельное топливо. Если рост цен на топливо пока не отразился на бедных слоях населения, то рост цен на продовольствие – уже отразился и довольно серьезно. Минимальная годовая продовольственная корзина же подорожала на 10.6%, а минимальная потребительская корзина выросла с 47.7 тыс. драм в месяц до 70.5 тыс. драм. (включает в себя изменение методологии).
Таким образом, средний рост цен даже несколько маскирует более высокий рост цен для неимущих слоев населения. Разговоры об этом возникают каждый раз во время роста инфляции (хотя не всегда они обоснованы), но тому не дается методологическое обоснование. А заключается оно в следующем: индекс цен рассчитывается по среднему потреблению торговли и услуг, тогда как среднее имеет тенденцию завышать вес более богатых слоев населения. Если бы расчет проводился по медианному потреблению, то и уровень инфляции был бы выше. Поскольку непродовольственные товары подорожали на 9.7%, а услуги – лишь на 1.6%.
График 2. Индекс потребительских цен в Армении по основным составляющим (с 1996 года)
Как мы видим, рост цен на продовольствие за последние 25 лет два раза был выше, чем сейчас и три раза был значительным, но ниже, чем сейчас. Стоит, однако, учитывать, что рост цен на овощи не может быть вызван международной инфляцией, это имеет внутреннюю природу; основная причина – нехватка воды и общий спад продукции растениеводства за последние годы. В 3 квартале объем сельскохозяйственной продукции снизился на 7.7% к 3 кварталу прошлого года. Вдобавок к этому, за 2016-2020 гг. объем сельскохозяйственной продукции сократился на 14%, что сделало потребительский рынок Армении более уязвимым к колебанию цен, в том числе, мировых.
То, что инфляция, и заметная, есть, понятно. Но какие из этого следуют выводы? Естественным образом, рождается запрос на политику по снижению инфляции. Этот запрос, по сути, является социальным, и трансформируется в политический. Как всегда, власти начинают предпринимать действия по недопущению роста инфляции, и эти усилия нередко имеют долгосрочные негативные последствия. Рассмотрим эти действия.
Курс драма. Уже на протяжении десятилетий (с 2003 года) в Армении реализуется политика сильного драма, где ЦБ контролирует колебания курса валют, в основном колебания вниз – то есть не дает драму сильно обвалиться, но в случаях, когда происходит резкий рост рыночного курса драма, ЦБ позволяет ему укрепиться. Эта политика реализуется как под давлением импортного лобби в Армении, так и под влиянием МВФ и других международных институций, реализующих политику ликвидации барьеров для торговли. В итоге, если позволить драму укрепиться, пока платежный баланс положительный, и не дать опуститься, когда платежный баланс отрицательный, не происходит накопления валютных резервов, но взамен валютные резервы ЦБ начинают расходоваться, иногда с огромной скоростью. Так, в октябре 2008-апреле 2009, на сохранение курса драма высоким (в итоге все равно не удалось) было потрачено 757 млн долл. из резервов ЦБ, а в ноябре 2014-феврале 2015 – 353 млн. долл.
См. также:
· Импортная ориентация, монополизация экономики в 2003-8 гг. и глобальный кризис
· Выводы из кризиса 2008/9 гг. на сегодня (13 мая 2020)
Кое-какие уроки из этих ошибок были извлечены, но недостаточные. В 2019 году вновь была допущена ревальвация драма на 10 пунктов, в итоге, как только начался коронавирус, пришлось тратить резервы ЦБ в размере 94 млн долл. (март-апрель 2020), чтобы не допустить обвального снижения курса. Не лучше ли было не допускать его ревальвации, а сохранить в коридоре 485-490, накопить куда больше резервов, после чего девальвация была бы тоже куда более плавной.
Еще 267 млн долл. было вложено в сохранение курса драма (хотя он все равно упал) в ноябре 2020-апреле 2021. После капитуляции и начала внутриполитического кризиса, власти пытались сохранить драм для увеличения политической стабильности, так что и это в некотором роде было политическое решение. Но после того, как курс драма достиг в 537.36 драм за доллар 8 апреля, была допущена ревальвация драма до уровня в уже 475, то есть более чем на 10%. Вырос приток трансфертов, а также цены на медь и ряд других экспортных товаров и вырос приток валюты. Но отказ от интервенций с целью сохранения курса драма хотя бы на уровне 500 или даже 520 не позволит накопить валюту сейчас в компенсацию прошлых расходов, а потом мы окажемся вновь перед необходимостью сдерживать падение драма, когда будет следующий кризис.
Но, конечно, укрепление драма положительно влияет на инфляцию: если драм укрепился на 10% по отношению к доллару, то и цены импортируемых продуктов начинают падать. В то же время, началось сокращение экспорта, поскольку такое укрепление драма на протяжении полугода оказывает исключительно негативное влияние на внешние операции экспортеров. Уже в сентябре экспорт упал на 11.5%, так что скоро вновь приток валюты в Армению сократится. Поэтому, сократив инфляцию сейчас, власти увеличивают ее в будущем, попутно теряя резервы ЦБ, которые можно было бы потратить на многое, например, покрытие долгов или как минимум не брать новые долги, ложащиеся бременем на шею будущих поколений. Например, в Грузии реализуется политика плавающего курса и ЦБ вообще почти не вмешивается в курс лари. Это снижает стабильность всей системы, но повышает темпы роста, что мы и видим. В Турции и Китае реализуется политика слабой местной валюты, что опять же снижает стабильность, но повышает темпы роста. В Армении политика такой стабилизации ведется как минимум с 2003 года, хотя в условиях развивающейся страны это, по меньшей мере, непонятно.
Конечно, политическая стабильность имеет и самостоятельную ценность для экономики, но с такими подходами долгосрочную политику не выстроить. В конечном счете учет политических обстоятельств в каждый отдельный момент времени приводит к тому, что в целом вся система оказывается подорвана. См. также:
· Политическая экономия предпосылок «Бархатной революции»: неравенство и восприятие коррупции
Дорогой кредит и низкая эмиссия. Несмотря на то, что ситуация в экономике не из лучших, ЦБ сохраняет довольно высокую ставку рефинансирования. Достигнув 4.25% в середине сентября 2020 года, с конца прошлого года ее начали повышать, чтобы сдерживать инфляцию. Из-за этого, реальный рост денежной массы M2 опустился до 2.1%, а М1 до -0.8%. Это в свою очередь подрывает экономический рост. Но тем самым снижает инфляцию и повышает социальную стабильность. Стоит ли игра свеч? Моя позиция – нет. Я считаю, что подрывать экономический рост и за счет этого снижать инфляцию нельзя. Да, необходимо создать механизм субсидирования беднейших слоев населения, в том числе путем субсидированной продажи отдельных продуктов для отдельных категорий населения (помощь должна быть обязательно адресной). См. также: Текущая экономическая ситуация в Армении – подробный обзор (26 октября 2021).
Но это не означает, что надо отказаться от роста оборотов и бизнес-активности. Дорогой кредит убивает экономический рост, особенно, в отраслях с длинным циклом и длинным сроком окупаемости. А именно эти сферы важны для долгосрочного развития экономики и роста занятости. Таким образом, субсидирование бедных происходит за счет будущих рабочих мест, а бедность закрепляется. И такая политика проводится в Армении уже давно, в том числе, в последний год, для контроля инфляции. Поэтому, на мой взгляд, сдерживание инфляции превратилось в проблему, а не в решение.
Кроме того, из-за этих подходов, не создается адекватной промышленной базы, страна остается импортером почти по всем позициям, и долгосрочно остается в зависимости от иностранных цен. Поскольку только эффективное собственное производство позволяет меньше зависеть от иностранных рынков.
Другие механизмы сдерживания инфляции. Разумеется, есть и другие механизмы сдерживания инфляции. В основном они сводятся к государственному контролю цен, либо к субсидиям. Для рыночной экономики все эти механизмы неприменимы; кроме того, если даже в моменте (на срок до недели) их применение может быть оправдано и финансово подъемно для государства, то в более долгосрочной перспективе – нет. Тут, надо сказать, Центральный Банк Армении удерживается от экспериментов, как и другие регулирующие агентства, что хорошо. Хотя и неудивительно. Проблема в их подходах скорее в излишнем рыночном фундаментализме, а не в государственном регулировании. При этом, вопрос не в том, что государственного регулирования нет. Оно, как мы видели, есть. Но действует не на пользу развития экономики.
См. также:
Дефекты учета цен в Грузии (12 августа 2018).
Грант Микаелян
